Недовольный взгляд – и снова перед ним та самая Оливия. Он даже предположил, что она может сказать в ответ, и оказался прав:

– Постараюсь сделать это как можно быстрее.

– Не сомневаюсь в твоей вредности, – улыбнулся он. – Может, мне взять еще пару книг, чтобы ты прямо сейчас покинула мой экипаж?

Мерзавец опять шутил, но Оливия решила закончить этот раунд своей победой:

– Ты не избавишься от меня, даже если мне придется рожать каждые три года, я все равно вернусь в твой экипаж.

И тут Даниэль вспомнил утренние слова Джины, сказанные ему на кухне.

– Нет, Оливия, ты уже не вернешься, – произнес он и направился к выходу.

Глоток свежего воздуха – вот что требовалось в эту минуту. Выйдя на лестницу, он спустился на выложенную камнем дорожку, ведущую к белой калитке. Всюду царила тишина, лишь отдаленное чириканье птиц изредка нарушало ее, и Даниэль оглянулся, смотря на дерево, пытаясь отыскать в ветвях обладателя голоса.

– Воробьи, – произнес тихий голос, он даже не обернулся, опустив взгляд на зеленую траву. – Я не хотела тебя обидеть.

Оливия сжала кулаки и стиснула зубы перед тем, как произнести извинения. Они давались слишком тяжело.

– Можешь не возвращать книгу, тебе она нужнее. Чем меньше вещей, напоминающих о нем, тем легче.

Когда-то он сам так считал, распродав все, что связано с отцом. Даниэль начал с вырубки персиковых деревьев. Лично. Но это не помогло.

– Тогда я отдам ее твоему сыну. Он обязан будет стать пилотом.

– Только пилотом, – Оливия улыбнулась.

– Все пять, – усмехнулся он.

– Кто пять?

– Детей.

– Все пилоты? – удивилась девушка, и он засмеялся, пожав плечами.

– Никак иначе.

Немного подумав над его словами, Оливия зажала рот рукой, боясь что-то сказать, но это все равно вырвалось: