– Дьявол, – прорычал Даниэль. Лучше бы он не знал подробностей! – Я потеряю работу! В арабских странах быть геем – это повод для увольнения. Ты сказала это намеренно, ты знала, что все так будет. Ты повесила на меня ярлык, ожидая, когда я сойду с твоего пути? Так ты решила от меня избавиться?

Он одной рукой содрал с галстука золотой зажим в виде самолета и швырнул его в сторону. Оливия даже не стала смотреть, куда он упал, она смотрела на своего капитана, и сердце перестало стучать – Даниэль развязал галстук.

– Что ты делаешь? – Голос перешел на шепот. Она все еще ощущала стену у себя за спиной, и хоть эта поддержка радовала, ноги подкашивались. – Успокойся и забудь. Через три месяца об этом никто не вспомнит. И вообще уйди, я собираюсь на праздник.

Даниэль сделал еще один шаг в ее направлении, буквально нависая над девушкой. Она зажмурилась, кусая пересохшие губы и отчетливо ощущая его дыхание возле уха:

– Твой праздник состоится здесь и сейчас.

Широко распахнув глаза, Оливия встретилась с ним взглядом. Даниэль стоял слишком близко, и эта близость душила ее. Кажется, сердце перестало стучать от страха. Или от чего-то еще. Не важно. Она чувствовала запах кофе, пролитого на рубашку, пыталась совладать с собой и не сорвать ее. Все еще смотря капитану в глаза, цвета того же кофе, она пыталась уловить в них остывший пыл. Но видела другое.

Вспыльчивый испанский темперамент привел Даниэля к ней. Он хотел проучить ее, напугать… Но как только он прошептал свои угрозы, ощутив близость Оливии, внутри сработал обратный механизм.

Смотря в небесные глаза девушки, Даниэль уже забыл про свой гнев, забыл, кто он и зачем сюда пришел. Он ощущал ее дыхание, которое становилось все тяжелее и тяжелее по мере его приближения. Эти губы не давали ему покоя, именно о них он думал слишком часто. Сейчас он уже не мог остановиться – пройдена точка невозврата. И Даниэль коснулся ее губ, чувствуя, как она выдохнула. Он ощутил, как ее рука коснулась его щеки, и девушка простонала, вызывая в нем еще больше желания.

Поцелуй был как взрыв, как… Сначала горячий, как лава, потом нежный, как шепот. Руки Даниэля блуждали по ее халату, пытаясь распахнуть и коснуться тела. Он чувствовал, как Оливия расстегивает пуговицы на его рубашке, но у нее плохо это получалось, и она начала отрывать их. Он усмехнулся, боясь потерять вкус ее губ, и, притянув девушку, сделал шаг назад.

Теперь Оливия не была прижата к стене. Но оказалась во власти этого мужчины. Руки все еще теребили пуговицы на его рубашке, пытаясь пробраться к телу, ощутить его горячую кожу. От дикого желания, которое он в ней разбудил, пальцы не слушались, а пуговицы больше не отрывались. Она вновь застонала, запуская руку ему в волосы, чувствуя их жесткость.