Она довольно долго возилась и шуршала, а прежде чем выбраться из палатки, сидела под «дверью» и, кажется, смотрела на меня, а я всё перебирал слова… но в голове вертелись лишь песцы, скачущие на оленях, и топот копыт больно отдавался в висках.
Вскоре она ушла, застегнув за собой обе «двери».
А единственно верное слово «Саша» так и осталось висеть несказанным.
Первым, что почувствовала Ева, проснувшись утром, была тяжеленная рука Драго, почти пригвоздившая её к спальнику.
Богатырь спал, трогательно и совсем не грозно сопя,и Ева бы умилилась, но… Было не до умилений.
Что делать-то теперь, прости господи? Ругаться и огрызаться совсем не хотелось, да и не её это стиль. Но и позволять Драго еще больше – хотя куда уж больше! – нельзя.
Остаётся одно. Откровенный разговор. Редкий мужик любит откровенные разговоры. Откровенное бельё – да, но вот откровенные разговоры…
Драго вздохнул, сильнее прижал Еву к себе, уткнулся носом в шею, а потом поцеловал туда же.
– С добрым утром, моя фея.
Фея… крёстная…
– Жень, - Ева повернулась к байкеру лицом, но продолжить не смогла – губы захватили в плен и поработили на несколько минут, да так, что она потом с трудом вспомнила собственные мысли. И сам Драго задышал тяжелее,и руку на грудь ей положил… Нет, надо это прекращать. - Поговорить… нужно.
– Стращать будешь? - он усмехнулся, и требовательные пальцы сжали сосок. Ева оттолкнула его ладонь и вновь заговорила, стараясь не обращать внимания на тянущее чувство между ног.
– Нет. Просто кое-что расскажу. Ты же хотел знать, почему я развелась?
Драго замер.
– Хотел.
– Вот я тебе и расскажу. Только не лапай меня, а то я с мысли собьюсь.