Смотрел Серый, конечно, на Еву. И было в этой песне что-то такое… безумно грустное и обречённое. Да и он сам казался серьёзным и печальным. Это настолько не вязалось с привычным образом Серого, что почти пугало.
Ева не реагировала, сидела с каменным лицом. Только потом, когда наш бард замолчал, она чуть заметно улыбнулась и опустила голову.
Когда вечер подошёл к концу, Ева взяла на руки Чупса и пошла к своей палатке. Кот, объевшийся ухой до отвала, счастливо мурчал, прижатый к груди, и дождь наконец прекратился. Можно было бы погулять, но… Ещё встретит кого-нибудь. А так хотелось просто побыть одной.
Встретила. Чёрт…
– Слушай, - сказал вынырнувший буквально ниоткуда Серый, - а у тебя в палатке компромат есть?
Ева опешила.
– Компромат? В смысле, алкоголь и наркотики?
– Нет, - бард засмеялся. – В смысле, Сашкины вещи. Я сегодня видел, как Дэн к тебе в палатку залезал.
– Блин…
Ева метнулась внутрь – и сразу заметила, что пакет с мышкиными вещами лежит не совсем так, как раньше.