Но я не хочу, чтобы он воспринял это как жалость. Я действительно не жалею его. Я просто хочу быть рядом с ним.

Но, видимо, у меня плохо получается это выразить, потому что вчера вечером он обиделся на мои слова и выместил это на моем бедном теле.

— Моя очередь задавать вопросы. — Голос Илая возвращает меня в настоящее. — Как ты заставила его говорить?

— Я не заставляла.

— Попробуйте еще раз. Он прошел через интенсивную терапию, когда был ребенком, и уже давно миновал этот этап своей жизни. Он не стал бы говорить об этом, если бы его не ткнули пальцем. Так скажи мне, Анника. Какой метод ты использовала?

— На самом деле, я ничего не делала. Я просто спросила о его татуировке.

Он сужает глаза на мгновение, затем меняет выражение лица.

— Хм.

На мгновение мы замолчали, прежде чем я пробормотала:

— Ты знаешь, где он?

Он качает головой влево.

— На кухне.

— Спасибо. — Я начинаю двигаться в том направлении, только чтобы узнать, что Илай идет со мной. Я решаю не комментировать это, чтобы избежать ненужного конфликта.

Если я хочу быть с Крейтоном, мне нужно привыкнуть к Илаю, раз уж он стал частью его жизни.

Как только мы открываем дверь, нас встречает суматоха.

Крейтон одет в фартук и листает свой телефон, а мука пачкает его руки, лицо и даже брюки.

Реми, похоже, его тренер, учитывая одинаковые фартуки и его сложенные руки.

Напротив них сидит Брэндон, который, кажется, не замечает всего этого беспорядка, попивая свой кофе и читая с планшета.

— Говорю тебе, отпрыск, все эти рецепты глупые и неправильные. Как они смеют соперничать с мнением моей светлости?

Брэн поднимает бровь.