– Стася, – уточнила я.

– Окей. Стася. Зачем ты?.. – все так же изучая меня, спросил Коул. – Зачем все это?

– Что? Завтрак? – язвительно заметила я.

– Ты знаешь, о чем я, – он начал медленно приближаться ко мне, спрятав руки в карманы, как обычно.

Мне хотелось исчезнуть, сбежать или накинуться на него, чтобы он не смог больше меня отталкивать. Но я только злилась, боясь нарушить то, что сейчас происходило.

– Это ты все знаешь, а я вообще ничего не понимаю.

– Я тоже уже ничего не знаю, – он наклонил голову вниз, и его слова прозвучали как-то тихо.

Руки не слушались меня, я не знала куда их деть, хваталась за столешницу и складывала их на груди, опускала и поправляла стакан с соком и одежду, ожидая продолжения или объяснения его слов.

Он подошел слишком близко, впрочем, можно было уже не удивляться этому. Хотя эта близость волновала, куда больше сейчас. Я могла дотянуться до его груди, потрогать горячую кожу, ощутить его тепло, вдохнуть его настоящий запах. Провести пальцем по животу, накачанному к съемкам, и дорожке волос, уходящей под пояс джинсов. Сейчас я понимала и принимала и эту чувственную сторону наших не-до-отношений. Я просто сходила с ума, потому что не могла к нему прикоснуться так, как хотела.

А еще меня бесил кулон, тот самый, о котором я вспоминала, когда вернулась зимой из Лондона, думая, что потеряла его. Он висел на его шее, только теперь цепочка была заменена на какой-то кожаный шнурок. Кулон, матрешка… Я не могла никак все это связать.

– Пожалуйста, не играй со мной, – эти слова вдруг что-то надломили во мне.

– Я? Актер здесь ты! Движения, взгляд, поза – все, Джонатан, все это продумано? Я играю…

Захотелось закрыться от него, защитить себя от этого взгляда, который все время просил о чем-то. Я сложила руки на груди, закрывая ее, потому что мои соски могли проткнуть ее насквозь от всех этих мыслей и желаний. Он это видел, он все знал, но ничего не делал.

Он молчал, провел рукой по волосам, схватился за стакан с соком сделал глоток, заставляя меня наблюдать, как двигается его горло и, как капля остается на его подбородке.

– Натан… – хрипло вырвалось у меня. – Скажи мне хоть что-то…

Он замер, встретившись со мной взглядом и вытирая ладонью каплю.

– Что? Я не могу… И я не играю, поверь.

Он опустил руки и посмотрел мне в глаза, говоря тем самым, что вот он весь здесь.

– Стася, я… – но он не договорил, развернулся и пошел прочь из кухни.

– Черт! Не уходи, – бессильно бросила я, догнала его в гостиной, когда он надевал рубашку, медленно застегивая пуговицы. Схватив за руку, я заставила его развернуться к себе и хоть что-то сказать.