— Ты что, решаешь в голове математическую задачу, Каллен? — с сарказмом спросила Белла, усмехаясь этой старой шутке. Она всегда говорила ему это.

— Очень смешно, Белла. Эта шутка, похоже, никогда не устареет. Я обдумываю, как бы сделать нашу жизнь более интересной, — он повернулся к Белле и посмотрел на нее серьезным взглядом. Белла всегда нервничала, когда Эдвард был серьезен. Этот взгляд никогда не предвещал ничего хорошего.

— Белла, ты сильно возражаешь против секса? — настойчиво спросил он, выключив телевизор и сосредоточив все свое внимание на ней. Белла вздохнула.

— Ясное дело, я не возражаю против секса. Что это за идиотский вопрос? — закатила глаза Белла и потянулась за пультом, но Эдвард шлепнул ее по руке. Глубоко вздохнув, он снова заговорил на этот раз чуть дрожащим голосом.

— Я перефразирую. Это будет звучать нелепо, но ты сильно возражаешь против секса со мной? — он громко вздохнул, ожидая ответа Беллы и смеха, который должен был последовать за его вопросом. Но вместо этого она просто сидела с пустым выражением на лице. Эдвард воспринял это как дурной знак и на этот раз сам потянулся за пультом, который у него из рук тут же вырвала Белла.

— Что ты имеешь в виду? — слабым голосом спросила Белла, которая была, мягко выражаясь, смущена.

— Я предлагаю быть чем-то вроде «друзей с привилегиями». Когда мы хотим секса, то обращаемся друг к другу. Это ничего не значит. Просто двое получают так необходимую им разрядку, — ответил Эдвард, равнодушно пожав плечами. Обдумывая его предложение, в голову к Белле пришла новая идея.

— А что если вместо этого, потому что ты озабоченный кобель, а я мне пока нравится ходить, — начала она, но смех Эдварда и его замечание «Ты так же сильно хочешь этого» прервали ее.

— Помолчи, Дон Жуан. Что, если мы сделаем это более интересным?

— Что ты предлагаешь, Свон? Всякие извращения? — он подвигал бровями, но ответом ему было только сухое выражение лица Беллы.

— Я предлагаю двадцать шесть входных, — Эдвард непонимающе уставился на Беллу в ожидании дальнейших объяснений.

— Ладно, двадцать шесть, наполненных сексом, выходных, — к великому удовольствию Эдварда добавила она. Его глаза расширились, а губы растянулись в улыбке.

— Почему двадцать шесть? — поинтересовался он.

— Потому что, о, мой дорогой озабоченный лучший друг, в алфавите двадцать шесть букв. Каждые выходные будут посвящены определенной букве. И один из нас, мы будем меняться каждые выходные, будет решать, что делать с этой буквой.

— Хорошо, мне нравится, как это звучит. Но вместо того, чтобы делать все в алфавитном порядке, я предлагаю записать буквы на листках бумаги и выбирать. Тогда мы до наступления выходных не будем знать, что это за буква, и в таком случае будет присутствовать элемент неожиданности.