Влюблялась… до конца не понимая -

У карт его совсем другая масть.

Мой автомобиль нёсся по ночной трассе на пределах своей мощности.

За окном мелькали деревья и скалы, превращаясь в одну смазанную линию, но мне было всё равно. Я даже пристегнуться не удосужилась, и Тиму пришлось делать это насильно.

По дороге мы не разговаривали, отчего напряжение только нарастало, и даже весёленькое завывание радио не могло скрасить плачевности ситуации.

Нужно было о многом подумать, многое проанализировать, но я упорно не хотела этого делать. Наверно уже сейчас догадывалась, что выводы мне совсем не понравятся. Так что… хватит пока того, что уже есть.

Когда автомобиль остановился на своём привычном парковочном месте, Тим молча вышел сам, а потом открыл дверь мне. Выходить не хотелось, как и двигаться вообще. Поэтому ему пришлось подхватить меня на руки и нести до самой квартиры.

Я не сопротивлялась. Мне вообще было плевать на то, что происходит вокруг, и даже такой родной запах любимых духов Тимура, не смог заставить меня снова что-то почувствовать.

Уложив меня на полукруглый диван в большой гостиной, Тим нервно прошёлся по комнате, достал из бара бутылку виски и сделал несколько глотков прямо из горлышка.

И только после этого, наконец, заговорил:

— Объясни, что случилось, — потребовал он спокойным голосом, присев рядом со мной. — Почему ты сорвалась? Зачем набросилась на Нику, она же тебе ничего не сделала?

— Она клеилась к тебе… — ответила я тихо. — И ты, Тим, был совсем не против.

— Рина, это мелочи. За них на людей не набрасываются, — звучание его голоса действовало на меня как успокоительное, да только смысл слов никак не хотел укладываться в голове.

Значит, он не считает, что произошло что-то неправильное? Для него подобное в порядке вещей?

Да и пофиг! На всё! На всех и на него особенно! Пусть проваливает из моей жизни!

Мыслей в голове кружило великое множество, но одна билась сильнее других…

— А за попытку изнасилования? — я, наконец, подняла на него глаза, в которых стояли уже не сдерживаемые слёзы. — За неё стоит набрасываться?

— О чём ты? — его вопрос звучал грубо и будто бы безразлично. Как словно ему действительно было наплевать.

— Знаешь… — собственный голос показался мне чужим. Слишком хриплым и слишком сдавленным, чтобы принадлежать мне. — …какого это, когда какая-то тварь держит твои руки… срывает с тебя одежду… и смотрит на тебя похотливыми глазками, в которых нет ничего от человека. Какого чувствовать, тяжесть чужого противного тела? Тим… — я размазала по лицу скатившиеся слёзы и снова посмотрела на блондина. — Но хуже… куда хуже видеть как тот, кого ты любишь, прижимает к себе другую девушку, и ему абсолютно всё равно, что она из себя представляет… — глубокий вздох помог приостановить надвигающуюся истерику, поэтому я закрыла глаза и снова уткнулась в свои коленки.