Гэбриэл в то время пустился во все тяжкие: пил, лихачил, попал в несколько аварий, ввязывался в драки на улицах, просто чтобы не сойти с ума, забыться.

Я, помню, состригла волосы, которые всегда так нравились моему приемному отцу, принялась от злости тратить состояние, что он завещал нам: грязные деньги ужасного человека, заработанные черными делами. Сорила ими направо и налево, могла купить машину и разбить ее в тот же день.

Дальше хуже: мы с братом начинали утро со стакана виски и заканчивали легкими наркотиками, лишь бы не оставаться один на один со своими мыслями.

Пока однажды все не дошло до последней критической точки: мы с Гэбриэлом, будучи под наркотиками, чуть не сгорели в машине, когда я потеряла управление и наш седан врезался в столб. Нас вытащили из машины за секунду до того, как ее полностью объяло пламя.

И в тот момент наши глаза словно открылись: если мы не остановимся, не попытаемся друг друга спасти, то нас настигнет та судьба, от которой мы однажды только чудом ушли. Мы избежали смерти в родном доме, зато чуть не сгорели в машине. Бог дал нам второй шанс, а мы его глупо и бессмысленно сливаем.

Гэб завязал с алкоголем, взял себя в руки и начал изучать криминалистику в университете Лондона. Я взялась за живопись и дизайн: сначала в качестве терапии, а потом нашла в них смысл жизни. Мы сменили свою фамилию на Харт – в честь девичьей фамилии матери Рейнхарт. Только имена оставили те, что дал нам МакКенна, потому что Дин и Диаманта звучали как имена призраков, как погребальный звон, как голоса из прошлого, а оно не приносило ничего, кроме боли.

Мне удалось покончить со всем, что мучало меня, похоронить прошлое и освободиться. А вот Гэбриэл не смог. Однажды поставил меня перед фактом, что переезжает из Лондона в Дублин, потому что нашел там дело, которое ему по душе.

– Что за дело? – спросила я.

– Добывать информацию о Стаффордах, – усмехнулся он. – Для МакАлистеров.

Мне стало нехорошо, когда он объяснил, что к чему. Он собирался войти в доверие к МакАлистерам, а потом уничтожить их. Отплатить им за все, что они сделали с нашей матерью и нашей жизнью. Собирался проникнуть в осиное гнездо и разрушить его. Саботировать их планы, подставлять их, разыгрывая при этом верного партнера.

Я отговаривала его, панически боялась, что могу потерять его, но он отказывался слушать, не мог думать ни о чем, кроме мести. И воплотил бы свои замыслы в жизнь, если бы Бог не посмеялся над его планами и не свел его с Кристи.

И об нее, как о каменную скалу, планы моего брата и разбились. Ангел, помешанный на том, чтобы примерить два семейства. Агнец, в котором родной отец видел коварную змею. Девушка, которая вот-вот могла стать разменной монетой в войне и которую некому было защитить, – она возникла на пути Гэбриэла и смешала все планы.