Я в безопасности, здесь куча людей и камеры.
Черт, ну почему здесь нет ни одного темного коридора?
“Давай, Кэт”, – умоляю я себя. – “Концентрация. Что ты видишь?”
Красный ковер, бежевые стены с лепниной… светильники на антикварных столиках, которые, наверное, стоят целое состояние.
“Что ты слышишь?”
Только свое громко стучащее сердце где-то в горле, бешено бурлящую по венам кровь и звон в ушах.
Кислорода становится все меньше. В какой-то момент мне кажется, что я просто задохнусь, но перед глазами возникает маленькая дверь, на которой выведено “Только для персонала”. Кусая губы до крови, я молюсь, чтобы она была открыта, иначе я свернусь клубком прямо на ковре и буду выть от страха, пока меня не найдет кто-нибудь из гостей. Мои снимки попадут в прессу, я наврежу маме и клинике…
Кэт, черт побери!
Когда я нажимаю на ручку, волосы на моем теле встают дыбом. Однако прежде чем я успеваю обернуться и осмотреть источник беспокойства, меня неожиданно толкают в небольшую кладовку.
Щелчок закрываемой двери раздается оглушающим эхом, в то время как в животе все сворачивается.
Я пячусь назад, видя перед собой внушительную фигуру моего кошмара, и сношу по пути несколько коробок.
Сначала мне кажется, что это все игры моего болезненного сознания, но передо мной действительно стоит