— Макс здесь? — задыхаясь, спрашивает Миллер.
Он возбужденно хлопает в ладоши. — Мама! Мама!
Миллер прижимается своим лбом к моему, с облегчением закрывает глаза и тихо говорит. — Сегодня хороший день.
Этим летом я так много раз говорил это, опасаясь, что все это закончится, но теперь.
— У нас будут все хорошие дни, Миллер.
Я обнимаю ее, девушку, в которую безнадежно влюблен, и падаю еще больше, когда она нежно целует меня в уголок рта и шепчет: — Пойдем, заберем нашего мальчика.
Держа ее за руку в своей, я веду ее к задней двери, открывая ее, чтобы выпустить ее первой.
Небольшая толпа взволнована, увидев ее, но она без колебаний направляется прямо к моему сыну, и, как и в первый день их встречи, Макс рвется в ее объятия, спрыгивая с Райана и направляясь к ней.
— Привет, малыш, — шепчет ему Миллер, немного взволнованная, когда ее лоб прижимается к его. — О, как я скучала по тебе.
Она слегка подпрыгивает вместе с ним, не торопясь. Наши друзья уступают им место, возвращаясь на танцпол, приветственно махая в ее сторону.
Она улыбается им всем, явно надеясь наверстать упущенное, но прямо сейчас ее внимание сосредоточено исключительно на моем сыне.
— Мама, — шепчет Макс, проводя маленькими пальчиками по ее татуированной руке.
— Я здесь, Баг, и я обещаю, что никуда не уйду.
Стоя на заднем крыльце, я прислоняюсь к колонне и наблюдаю за ними, стараясь не заплакать. Но этот момент — все для меня. Я наблюдаю, как все становится на свои места, когда наша семья становится единой. Как мне
У Макса не хватает словарного запаса, чтобы выразить, как сильно он скучал по ней, как сильно он ее любит, но это видно по тому, как он смотрит на нее, как он прижимается к ее плечу, чтобы обнять.
Она для него — все, точно так же, как и для меня.
Миллер покачивается вместе с ним, покрывая нежными поцелуями его волосы.
— Кай! Миллер! — кричит мой брат с танцпола, приглашая нас присоединиться.
Сверкающие глаза Миллер возвращаются к моим.