Дальше читать я просто не мог. Меня тошнило от вопиющей лжи, но хуже всего было то, что это писал человек, которого я столько лет считал своей родней.

– Рэйден! – окликнула меня бабушка. Я даже не заметил, как она вышла в коридор. – На тебе лица нет, что случилось?

– Ба… я так облажался, – прошептал я, сжимая в руке телефон.

Она подошла ко мне и коснулась груди:

– Что стряслось? Ты поссорился с Айви? Поэтому она уже неделю не приходит на работу? Я хотела лично сказать ей, что Дебра оценила ее старания и готова помочь с поступлением на кулинарную программу в Нью-Йоркском университете.

Я поднял на бабушку удивленный взгляд:

– Серьезно?

– Да. Она и рассказала мне про казус с тортом. Ей очень понравилось, как Айви повела себя в стрессовой ситуации.

Я слабо улыбнулся, но на смену радости за Кнопку пришла тревога.

– Я теряю ее, бабушка. Долго рассказывать, но… Если я все не исправлю, то потеряю ее.

Бабушка ласково улыбнулась мне:

– А ты не теряй. Покажи, что любишь ее. Докажи, что готов за нее бороться.

Я сокрушенно покачал головой:

– Я все делал, чтобы доказать, но…

– Прямо-таки все?

Я уже хотел ответить согласием, но осекся. В голове пронеслись все наши с Айви разговоры о ее семейной драме, и меня вдруг осенило:

– Бабушка, если я кое о чем попрошу, ты мне не откажешь?

Она подмигнула мне, и ее глаза загорелись озорным блеском:

– Как я могу отказать любимому и самому талантливому внуку, который читает де Сада и пишет самые эстетичные сцены минета?

– Ба! – Я хотел накрыть ее рот ладонью, но она увернулась слишком резво для своего возраста.