Новому другу, видимо, нравилась Жеральдина…

Шарль сильно морщился. Его лицо, а точнее то, что от него осталось, оттерли, промыли, продезинфицировали, изучили, прокомментировали и обклеили маленькими ранозаживляющими пластырями.

Он встал, опершись на стенд, дохромал до кассы, набрал каких-то мазей в обмен на обещание дойти до врача, наврал, поблагодарил, расплатился и вернулся в строй.

Его новый друг исчез. Шарль добрел до табачной лавки, удивляясь тому, сколько взглядов, и до чего же уклончивых, притягивает к себе.

Хозяин бара оказался не столь впечатлительный. Уж он-то повидал всякого…

– И как это понимать? – пошутил он. – Утром угодили под автобус?

Шарль улыбнулся ровно настолько, насколько позволяла боль:

– Под грузовичок…

– Мда… В следующий раз давайте-ка поосторожнее… Бармен. Парижский бармен, да еще и с юмором… Какая прелесть…

Заказал кружку пива в его честь.

– Держите! Я вам соломинку в стакан положил… Чего? Голодны? Николь! Принеси-ка нам пюре для молодого человека!

И Шарль, примостившись одной ягодицей на табурете за барной стойкой, подкрепился, едва шевеля губами и слушая месье Николь, который выдал ему длинный список всех раненых, раздавленных, изувеченных, хромых, погибших и прочих несчастных, которых он перевидал за двадцать пять лет своей службы в столь удачном месте (угол большого перекрестка – что еще нужно для хорошей торговли!).

– У меня тут где-то завалялась петиция против этих дурацких автобусов на встречном направлении, вас это интересует?

– Нет.

Продвигался с трудом, сжимая в одной руке коробку, другой поддерживая ногу. Заблудился.

Конечно, не на улице Монж, а…

Набрал номер Лоранс, как в «русскую рулетку» сыграл: приложил телефон к виску и подождал.