Мчась по скоростному шоссе, позвонил секретарше, потом оставил сообщение на автоответчике Лоранс.

– Очень хорошо, я все отменю. Да, в понедельник вечером… Вылет без пятнадцати восемь. Мне вроде удалось забронировать вам местечко получше. Код билета я уже знаю, вам есть чем записать? – спросила первая.

– Получила твое сообщение, – в конце концов, перезвонила вторая. – Все в порядке, это очень кстати, ты же знаешь, в эти выходные на меня свалились мои кореянки… (Нет, он этого не знал). И еще, раз уж я до тебя дозвонилась, ты не забыл про Матильду? Ты обещал отвезти ее в понедельник в аэропорт. Это днем, после двенадцати, я перезвоню, уточню… (опять Air France, его вторая родина…). На карманные расходы ты ей дашь? Фунты у тебя остались?

Нет, нет. Он не забыл. Ни о своей девочке, ни о том, что должен лететь в Нью-Йорк на юбилей Ховарда.

Шарль никогда ничего не забывал. Это была его Ахиллесова пята… Что там Анук говорила? Что он умный? Да вовсе нет… Он так часто работал с действительно выдающимися людьми, что на свой счет не питал никаких иллюзий. И если все эти годы он успешно морочил и обманывал всех подряд, то только благодаря своей памяти… Все, что он читал, видел, слышал, он запоминал.

Сегодня он был занятой человек, нагруженный, loaded по-английски, как игральная кость, на которой всегда выпадает нужное число.^[120] Его ужасные мигрени, на время отступившие под натиском более сильной боли, очевидно, имели невротическое происхождение. Досадный сбой в отлаженной программе. Письмо Алексиса и, как следствие, обрушившееся на него цунами, его детство, его воспоминания, Анук, то немногое, что мы уже знаем о ней и все, о чем он умолчал, что предпочел оставить только для себя, чтобы уберечь ее, а еще из целомудрия, – этот переизбыток эмоций исчерпал лимит его памяти. И что же ему теперь: пить таблетки, уповать на регенерацию клеток, обследовать голову? Ну да, конечно, только все это ничего не даст. Свои файлы придется восстанавливать самому.

– Ты где? – спросила Лоранс.

– В районе Сент-Арну… На шоссе…

– Почему? У тебя там новая стройка?

– Да, – соврал он.

Но это была правда.

Однако чем дальше отступал перед ним горизонт, тем больше он сомневался в целесообразности своего путешествия. Он покинул левый ряд и пристроился за огромным грузовиком.

Машинально, перед каждым съездом с шоссе порывался включить поворотник.

Всему виною его память, уверял он. Хм… Ложная скромность… Частичное затемнение от слепящего солнца – удобная штука, когда едешь на юг… Давайте-ка поговорим немного о нем, воздадим должное нашему пострадавшему.