После него – потоп…
***
Съехал с автострады на национальную дорогу, потом на областную, чуть дальше – на обычное шоссе.
Осознал, впервые за многие месяцы, что Земля вращается вокруг Солнца, и он живет в стране, в которой меняются времена года.
Его собственное оцепенение, лампы, неон, светящиеся экраны, разница во времени – какой-то сговор, чтобы он об этом забыл. А тут – конец июня, начало лета, открыл все окна, впуская запах свежескошенной травы.
Еще одно открытие: Франция.
Столько пейзажей на такую маленькую страну. Вся палитра… Удивительные краски, менявшиеся от одной области к другой в зависимости от местных стройматериалов. Кирпич, плоская коричневая черепица, теплые цвета – это Солонь. Потемневшие от времени камни, штукатурка, желтый речной песок… Луара, шифер, белый песчаник. Бесконечная игра серых полутонов и меловой белизны фасадов… Цвет слоновой кости и топленого молока в предвечернем освещении… Крыши, отливающие синевой, по контрасту с краснокирпичным основанием печных труб… Окна, двери, порой едва заметные или более яркие, в зависимости от фантазии и достатка владельцев…
И тут же, рядом – другая область, другие карьеры, другие породы… Сланец, плитняк, песчаник, лава, местами даже гранит. Камень, кладка, отделка, кровли – все другое. Здесь на смену островерхим крышам пришли высокие стены с водосточными трубами. Там – холодные зимы и дома жмутся друг к другу. А тут вот наличники и перемычки не так аккуратны, да и тона более…
Когда, как не сейчас, Шарлю вспомнить замечательную работу Жана-Филиппа Ланкло,[129] ну да ладно. Его же просили все это прекратить… Оставил при себе весь этот «лишний багаж», знакомства, ассоциации, референции, ехал все медленнее. Кривясь от боли, крутил головой, глядя по сторонам, цеплял колесом обочину, выруливал, задевал бордюры, и в крошечных деревеньках, которые проезжал, привлекал к себе всеобщее внимание.
Скоро ужин. В такое время прищипывают герань, а стулья и скамейки выносят на улицу, еще залитую солнечным светом. Вслед ему качали головами и обсуждали до следующего события.
И только собаки даже ухом не вели. Им, собакам, что блохи, что парижане…
Шарль был далек от природы. Рощи, изгороди, леса, равнины, луга, пастбища, косогоры, просеки, опушки, аллеи – он знал эти слова, но вряд ли сумел бы их разместить на топографической карте… Он никогда ничего не строил вдали от городов и не помнил ни одной книги, которая могла бы ему помочь, ведь, к примеру, тот же Ланкло и его ученики тоже «ограничивались» только жилой застройкой.
Так или иначе, деревня означала для него только одно: место, где можно почитать. Зимой у камина, весной, прислонившись к дереву, летом – в его тени. Хотя на природе он все же бывал… У бабушки с дедушкой, в детстве, вместе с Алексисом – то была великая эпоха мсье Каню, и позднее с Лоранс, которая таскала его в гости к своим друзьям, в их…