***
Встал очень рано, поинтересовался у консьержа, доставлен ли взятый им напрокат смокинг, выпил кофе в картонном стаканчике, спускаясь по Мэдисон-авеню, и, как всегда, когда попадал в Нью-Йорк, принялся глазеть по сторонам. Для того, кто ребенком играл в
Впервые за много лет прошелся по магазинам и накупил себе одежды. Пиджак и четыре рубашки.
Четыре!
Время от времени оборачивался. Словно чего-то боялся и вместе с тем ждал. Что кто-то схватит его за плечо, и око в треугольнике[263] явится ему, и чей-то голос с небоскреба окликнет его: «Эй ты… Ты не имеешь права быть таким счастливым… Что это ты там опять украл, что это ты прячешь, прижимая к груди?»
Да нет… у меня… думаю, просто треснуло ребро…
Подними руки, проверим.
И, подчиняясь чьей-то воле, Шарль вливается в поток
Тряс головой, обзывал себя идиотом, смотрел на часы, напоминая себе, где он находится.
Скоро четыре… Предпоследний день занятий… Дети уже, должно быть, выпотрошили содержимое своих школьных ящиков в затасканные портфели… Она рассказывала ему, что каждый вечер вместе с собаками встречает их в начале аллеи, куда их подвозит автобус, и они навьючивают все свое барахло на осла, «…когда мне удается его поймать!»
Добавила тогда, что расстояния в сотню дубов едва хватает на то, чтобы все успели выложить наболевшее и рассказать о… Чья-то рука тронула его за плечо. Он обернулся.
Другой рукой мужчина в темном костюме указывал ему на светофор: DON'T WALK.[265] Поблагодарил его, вместо «пожалуйста» в ответ услышал «добро пожаловать».[266]
Нашел витаминную лавку и скупил все шесть баночек крема, которые были у них в наличии. Столько трещин можно будет залечить… Бумажный пакет оставил на прилавке, баночки рассовал по карманам.
Ему нравилось…