Мама положила брошь на стол, продолжая смотреть на Хацумомо.

— Я нашла брошь в ее комнате, — сказала Хацумомо. — Она спрятала ее в ящике для косметики.

— А зачем ты лазила в ее ящик? — спросила Мама.

— Не хотела вам этого говорить, Мама, но Саюри оставила кое-что на своем столе, и я захотела это спрятать. Понимаю, мне следовало сразу принести это вам, но… Видите ли, Саюри ведет дневник. В прошлом году она мне его показывала. В нем содержатся компрометирующие вещи о некоторых мужчинах. Честно говоря, несколько абзацев посвящены вам, Мама.

Я решила сказать, что она лжет. Хацумомо оказалась в беде, и никакие ее доводы не изменили бы ситуацию. Десять лет назад, когда она зарабатывала для окейи больше всех, она могла обвинить меня в чем угодно. Могла сказать, что я съела циновки в ее комнате, и Мама записала бы на мой счет стоимость новых. Но теперь, наконец, ситуация изменилась. Блестящая карьера Хацумомо засыхала на ветке, а моя в это же время расцветала. Я стала дочерью окейи и ее главной гейшей. Думаю, Маму не сильно беспокоило, кто прав.

— Никакого дневника не существует, Мама, — сказала я. — Хацумомо все выдумала.

— Да? — спросила Хацумомо. — Тогда я пойду и найду его, и вы, Мама, сможете его прочитать.

Хацумомо пошла в мою комнату, а Мама последовала за ней. Судорожно пытаясь найти дневник, Хацумомо устроила в моей комнате беспорядок.

— О каком дневнике говорит Хацумомо? — спросила меня Мама.

— Если дневник существует, уверена, Хацумомо найдет его, — сказала я.

— Хацумомо, — сказала Мама, — ты заплатишь Саюри за брошь, в краже которой ты ее обвинила.

Не знаю, расслышала ли Хацумомо, с ненавистью смотревшая на меня, Мамины слова.

Если бы вы спросили меня в те годы о поворотном моменте в моих отношениях с Хацумомо, я бы назвала мизуаж. Но, хотя мой мизуаж и поднял меня на более высокую ступень, уже недоступную Хацумомо, мы могли бы продолжать жить рядом друг с другом до самой старости, если бы больше между нами ничего не происходило. Поэтому настоящий поворотный момент в наших отношениях произошел в тот день, когда Хацумомо прочитала мой дневник, а я нашла брошь для пояса, в краже которой она меня когда-то обвинила.

Для того чтобы было легче объяснить, почему это так, позвольте передать вам слова Адмирала Ямомото Изоруко, сказанные однажды в чайном доме Ичирики. Я не была так уж хорошо знакома с Адмиралом Ямомото, считавшимся отцом Японского Императорского флота, но мне посчастливилось принимать участие в различных мероприятиях с его участием. Он был маленького роста, но говорил, что палочка динамита тоже небольшая. В присутствии Адмирала вечеринки становились более шумными. В тот вечер он и еще один гость дошли до финального круга игры в «пьяницу» и договорились, что проигравший пойдет покупать презерватив в ближайшую аптеку, просто ради шутки, вы понимаете, ни для чего другого. Конечно, Адмирал победил, и вся толпа разразилась аплодисментами.