– Вряд ли это можно назвать работой, это скорее разговоры, я бы так сказал.

– Да что ты можешь знать, Джей Ти, о модных показах, и будут ли они разговаривать или работать? – возразила Маура.

– Действительно… Но разве у меня самого не достойная жизнь, и отличная жена, и чудесный дом, и хороший бизнес, и великолепный воскресный обед на столе? Разве это не лучше всего того, что есть у Джо?

Он был вознагражден. Маура вернулась в кухню и отрезала ему дополнительный ломоть сильно пережаренной говядины, несколько часов простоявшей в духовке. Она постепенно меняла отношение к сыну, так сильно ранившему ее за те годы, когда он игнорировал свою семью и оставил свою веру.

– Нет, милая, я не могу пойти.

– Хорошо.

– Нет, Кэти, не надо вот так…

– Нил… я сказала «хорошо». Наверное, я разочарована тем, что тебя там не будет, и я думала, что мы могли бы потом пойти в кино… Но если у тебя слишком много дел, я понимаю…

Она позвонила Джеральдине, чтобы сообщить, что на одного человека будет меньше, но номер был занят. Какого черта! Она скажет ей, когда туда придет.

Но когда она добралась до апартаментов Джеральдины, стол был накрыт всего на четверых.

– Так Джо не придет? – спросила Кэти, кладя рулет на одну из тарелок Джеральдины.

– Нет, он едет. Так что нас будет четверо.

– Да, конечно… – Кэти не поняла.

– Ты, я, Шона и Джо. – Джеральдина вышла из кухни, сосчитала тарелки и казалась удивленной тем, что Кэти могла предположить что-то другое.

– Так Нил тебе позвонил? – спросила Кэти.

– Нил? Нет, а зачем?

– Сказать, что не сможет прийти. Ему очень жаль…

– А я и не ждала его, – ответила Джеральдина.