Крепко переплетая руки, он провел меня в ограду, замерев возле согретой солнцем мраморной плиты. Я с горечью уставилась на фотографию молодой темноволосой женщины на надгробном камне, чувствуя, как одеревенели его пальцы.
– Мария Царева… – произнесла пересохшими губами. – Какой же красавицей она была…
– Здравствуй, мама, я привел к тебе Агнию! Помнишь, однажды я уже рассказывал о ней. Это та самая необыкновенная девушка, которая спасла мне жизнь. Рыжая, представляешь?! – неожиданно притянув меня к себе, он нежно поцеловал мою макушку. – Знаю, ты наверняка давно оценила мой выбор, но сегодня самый важный день в моей жизни, и я хочу познакомить тебя со своей избранницей… Агния… – с каждой секундой Руслан дышал все тяжелее. – Я не любитель красивых слов и
–
– Бог соединил нас! – Руслан не сводил с меня пристального взгляда. – Ты станешь моей женой?
Улыбнулась, помедлив с ответом, и выдохнула в манящие приоткрытые губы тихое уверенное:
–
– Ты правда согласна?! – Ноги подкосились от его ошеломительной улыбки. – Агния, ты станешь моей? – уголки его глаз блестели, а пальцы тряслись, пока возлюбленный осторожно надевал кольцо на мой безымянный палец.
– Любовь волков как «Лунная соната» – даётся раз и умирает навсегда… – прошептала, растворяясь в объятиях своего жениха.
* * *
Чем ближе мы подходили к ипподрому, тем отчетливее становились звуки музыки и веселые голоса.
– Друзья, давайте поприветствуем нашу влюбленную пару! – жизнерадостно пропел в микрофон Гвидон.
– Сюрпр-и-и-и-з! – закричали собравшиеся, пока мы с Русланом изумленно смотрели по сторонам.
В этот момент вокруг зажглись огни, и я увидела десятки знакомых лиц. Тут были и братья в полном составе, и Лёлька с Игорем, и те самые ребята, участвующие в спартакиаде в клинике «Лукоморье», и Виктор Столяров, и даже Иван Иванович…
– Но как вам удалось всех собрать?!. – ошарашенно обратились мы к ликующим братьям.
– Ну, Руслан сообщил, что собирается сделать тебе предложение, и мы решили устроить небольшую вечеринку по случаю помолвки! – красавчики близнецы так широко улыбались, что видно было восьмерки.