— Я уронил ее, когда мы увидели, что начался пожар, — пояснил он, показав ее И. Она подошла к нему, и мы вместе стали с беспокойством наблюдать за тем, как он отряхнул снег с обложки и открыл ее, чтобы убедиться в том, что она не была повреждена. Мы с И облегченно вздохнули. С ней все было в порядке.

— Возможно, огонь был благословением, а не плохим предзнаменованием, — заметил он. — Когда-то записи моей первой жены сгорели в огне. А теперь уничтожен тот том, который я купил для Цзе. Ты понимаешь, И. Отныне вы втроем будете вместе в одной книге. Он сделал вдох и добавил: — Вы так много работали. Теперь ничто не мешает нам опубликовать ваше сочинение. Я обещаю тебе это.

Слезы благодарности голодного духа смешались со слезами третьей жены моего мужа.

На следующее утро И приказала слуге выкопать под сливовым деревом яму. Она собрала пепел и обгоревшие отрывки издания из Шаоси, завернула их в ярко-красное полотно и сожгла под деревом, после чего эти записи стали частью меня. Они служили напоминанием о том, что случилось, чтобы я — мы — соблюдали осторожность.

Я подумала, что будет неплохо, если несколько человек прочитают мой комментарий, прежде чем он отправится в большой мир. Особенно важным для меня было мнение читателей из поэтического общества Бананового Сада. Я вышла из дома, опустилась к озеру и впервые за шестнадцать лет вновь присоединилась к ним. Теперь они стали еще более знаменитыми, чем тогда, когда я неотступно следовала за ними во время моего добровольного затворничества. К ним пришел успех, и они стали больше интересоваться сочинениями других женщин. Поэтому я просто прошептала им на ухо, что на горе Ушань живет женщина, которая надеется опубликовать удивительное сочинение, и они тут же загорелись энтузиазмом и любопытством. Через несколько дней И получила приглашение присоединиться к поэтессам общества Бананового Сада во время их прогулки по озеру.

И никогда не бывала на таких прогулках и не встречалась с известными женщинами, занимающими столь высокое положение. Она была напугана, Жэнь доволен, а я сильно волновалась. Я сделала все, что могла, чтобы И оказали теплый прием. Я помогла ей выбрать простой и скромный наряд и, когда она вышла из дома, села ей на плечи.

Когда мы остановились у паланкина, который должен был отвезти нас к озеру, Жэнь обратился к ней с напутствием:

— Не нужно переживать. Они все согласятся в том, что ты очаровательна.

Так оно и было.

И рассказала женщинам из поэтического общества Бананового Сада о своей самоотверженной и неустанной работе, а затем прочитала написанные мной стихотворения и показала копию «Пионовой беседки» с нашими заметками на полях.