Послушай… все эти квартиры – полный хлам. Давай забудем об этом, ладно, детка? Ты кажешься счастливой. Только пусть Хари перестанет говорить как шотландец, и научи его болеть за «Тоттенхэм».

Зои прижала ладонь к губам:

– Ох, боже мой…

– Что?

– Но он… – Она нахмурилась. – Но он же никогда не болел за «Тоттенхэм»!

Зои бесконечно долго смотрела на текст, а потом отправила в ответ длинный ряд значков, целый поток сердечек и поцелуев.

– Сердца и поцелуи? – спросил Рэмзи, заглядывая через ее плечо. – А мне не достанется немножко?

Зои посмотрела на него. Дом молчал, не издавая ни единого звука, словно задержал дыхание. А снаружи в глубокой тьме тихо шелестели деревья. Это была очень тихая минута.

Зои подняла взгляд на Рэмзи, такого огромного, смотревшего на нее с таким желанием и с такой надеждой. Он был совершенно неотразим в умирающем свете кухонного камина.

– Я полагаю… ты мог бы… навещать комнаты служанок.

– Тебе придется объяснить мне, где они находятся.

– Перестань! – засмеялась Зои, когда он крепче прижал ее к себе.

– Вообще-то, ты такая… – проговорил Рэмзи, – невероятно маленькая. Я много об этом думал.

– Вот как? – пробормотала Зои, когда Рэмзи повертел ее в руках. – Пойдешь прямо. По задней лестнице.

– Боже… – выдохнул Рэмзи, отрываясь от нее.

Он взял кофейные чашки, сполоснул их в раковине и поставил в посудомоечную машину.

– Кстати, – сказала Зои, – думаю, ты бы удивился, узнав, как подобные поступки опьяняют женщин.