Я покачал головой.

– Не сейчас. Я потом тебе расскажу. Только что звонил Ройер, кажется, он нашел сердце. Сейчас он в пути, но минут через двадцать перезвонит, и тогда мы будем знать точно.

Синди прижала ладони к мокрому от дождя лицу, откинула с него мокрые волосы. Кажется, она начинала понемногу приходить в себя. На ее запястье болтались мои часы, и я, осторожно расстегнув браслет, надел их себе на руку.

Она посмотрела на меня.

– Ты… Я могла бы чем-нибудь помочь? Тебе что-нибудь нужно?

Я немного подумал и попытался улыбнуться.

– Откровенно говоря, я бы не отказался от стаканчика холодного лимонада.

Синди уронила голову на грудь.

– Я тоже.

Мы сели на полу, и я прижал ее к себе, не обращая внимания на персонал, торопливо снующий по коридору. Увидев, что Синди более или менее успокоилась и задышала ровнее, я сказал:

– Мне нужно поставить себе капельницу, чтобы компенсировать потерю жидкости. Немного перекусить тоже не помешало бы. Следующие часа два будут не из легких, и мне понадобятся силы.

Синди вытерла глаза, кивнула и, поднявшись с полу, отправилась на поиски кафетерия, а я вышел в комнату ожидания приемного покоя. Обнаружив там Чарли и Термита, я провел обоих в один из внутренних холлов, где медсестра из «Лайф Флайта» поставила мне и моему шурину по капельнице. Пока физраствор понемногу поступал в наши жилы, я съел энергетический батончик «Клиф», а медсестра осмотрела и промыла раны Чарли, которые оказались довольно глубокими и до сих пор кровоточили.

– Эй, доктор, – окликнула она меня. – Взгляните-ка…

Я поднялся с дивана и, отсоединив капельницу (физраствор в ней все равно почти закончился), в свою очередь осмотрел Чарли. Медсестра была права: он получил довольно серьезную травму, которой следовало заняться как можно скорее.

Пока я рассматривал раны на голове Чарли, медсестра вернулась с кассетой хирургической мононити. В общей сложности мне пришлось наложить двадцать семь швов на два самых серьезных рассечения – на темени и на лице. Ничего страшного в них, в общем-то, не было; я не сомневался, что обе раны скоро заживут, хотя первое время и будут болеть, причиняя массу неудобств. То же самое относилось и к левому плечу. С ним, правда, Чарли повезло несколько больше: это был просто вывих, никаких признаков перелома, однако и вывихнутое плечо гарантировало довольно сильные болевые ощущения при малейшей попытке пошевелить рукой.

После того как мы с медсестрой закончили заниматься Чарли, появилась Синди. Она принесла мне тарелку макарон, политых томатным соусом и украшенных четырьмя фрикадельками. Поблагодарив ее, я вооружился пластиковой вилкой и начал не спеша есть, время от времени поглядывая на телефон на стене. Мне очень хотелось, чтобы он зазвонил, и спустя несколько минут аппарат действительно замигал сигнальной лампочкой и несколько раз глухо, но требовательно звякнул. Мой телефонный страж тотчас схватил трубку и поднес к уху.