Юле же всегда хотелось собаку, но родители никогда не разрешали никого заводить. Даже морскую свинку. Даже рыбок. Даже крысу. Но если с последней все было понятно – мама до смерти их боялась, хотя и училась в меде, где приходилось проводить опыты на этих животных, то в чем провинились свинки и рыбки, она не понимала.

– А мы, кстати, сейчас костюмы для трех поросят шьем. – Рассказ о морских свинках, что когда-то были пределом ее мечтаний, раз собаку нельзя, натолкнули Юлю на мысли о работе. – Но я бы переименовала этот спектакль в «Три клоуна».

– А что так?

– О-о-о-о… это надо видеть. Вот помнишь Пятачка из «Винни Пуха»?

– Ага.

– Вот мы шьем что-то среднее между его прикидом и штанами Астерикса… или Обеликса… вот этого толстого. Только не голубые, а зеленые, желтые и красные. Тот, кто придумал это, явно приколист, – Юля улыбнулась, пытаясь не рассмеяться.

– Ты, что ли?

– В свое оправдание скажу, что не думала, что эти эскизы примут!

– Видимо, в этом театре никто не может тебе отказать.

– В смысле – только в театре? Везде! Я как в мастерскую приду, сфоткаю тебе и эскизы, и что получается.

Когда дошли до служебного входа, Юля поняла, что времени, что она провела вместе с Максимом, было слишком мало, а момент расставания настал слишком быстро. Она на прощание обняла Макса одной рукой (в другой был букет) и вдруг вспомнила еле заметные перемены в его настроении, что подметила, пока они выступали. Ей хотелось, чтобы в эти полчаса никто не грустил, но почему-то не вышло. Она не придумала ничего лучше и тихо-тихо запела ему строки из «Бременских музыкантов» про неизбежность утра и восход солнца.

Макс прижал Юлю к себе, вдохнул уже знакомый аромат с нотками ванили и кокоса и подумал, что все, о чем поется, уже сбылось. Юля – его утро и первые лучи рассветного солнца.

Глава 8 Кукла вуду

Глава 8

Кукла вуду

Каждого полюбившего коснулась магия. Это очень простая и самая удивительная часть нашей жизни.

– Рин… не грусти, он просто самый настоящий мудак, – Юля погладила по плечу подругу, смотрящую на нечто, что раньше было ее работой.

– Угу, – кивнула Октябрина, незаметно вытирая слезу.

Конечно, она понимала, что не стоило вступать в очередную перепалку с Гурманом и чем это чревато, но не смогла сдержать себя, когда он склонился над ней, едва взглянул на мольберт и, скривившись, бросил:

– Даже петух на вашей футболке нарисован лучше, чем это…