Я встала из-за туалетного столика и собиралась надеть платье, но невольно уставилась на шрам на животе. Пальцем погладила поврежденный участок кожи, отмеченный шрамом на всю жизнь, и вдруг почувствовала озноб. Грохот выстрела, унесшего жизнь моего отца, прозвучал в голове, и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не потерять самообладание. Я ни с кем не говорила ни о кошмарах, ни о страхе, который испытываю каждый раз, когда думаю о случившемся, ни о том, как безнадежно бешено колотится сердце, когда рядом раздается слишком громкий звук. Не хочу признавать, что отец причинил мне жуткую травму, и теперь я не могу оставаться в темноте одна… Не хочу признавать, что не могу спокойно спать, не могу перестать думать об отце – и о его крови, брызжущей в лицо, хотя воспоминания сводят с ума. Я старалась держать их при себе: незачем другим знать, что мне хуже, чем раньше, а жизнь до сих пор полна страхов, которые этот человек посеял в моей душе. Мама, напротив, сейчас безмятежнее, чем когда-либо, поскольку тот ужас, который она всегда пыталась скрыть, исчез. Она счастлива с новым мужем и уже свободна от прошлого. Мне до ее состояния далеко.

– Ты еще не оделась? – спросил меня женский голос, обладательница которого заставляла меня громко смеяться, несмотря на мои тревоги.

Я повернулась к Дженне, и на моем лице сразу появилась улыбка. Лучшая подруга была потрясающей, как и всегда. Недавно она подстриглась, и ее волосы доходили до плеч. Я очень хотела сделать так же, но понимала, что Ник любит мои длинные волосы, поэтому оставила все как есть. Они почти доросли до пояса, и мне это нравится.

– Я раньше говорила тебе, как восхищаюсь твоим задом? – Дженна пропустила меня вперед и шлепнула по ягодицам.

– Ты спятила, – сказала я, схватив платье и надевая его через голову.

Дженна подошла к сейфу, возле которого лежали туфли. У шкафчика не было ни кодового замка, ни чего-либо еще, поскольку раньше он не использовался, но вот Дженна обнаружила его и стала хранить там кучу всевозможных вещей.

Я фыркнула, когда она достала бутылку шампанского и два бокала.

– Выпьем за твое совершеннолетие! – предложила подруга, наполнив бокалы и протягивая мне один.

Я ухмыльнулась. Конечно, если мама увидит, то убьет меня, но это ведь мой день рождения, должна же я отпраздновать, верно?

– За нас! – объявила я.

Мы чокнулись и поднесли бокалы к губам. Шампанское оказалось вкусным. Наверняка бутылка стоит больше трехсот долларов, но Дженна всегда играла по-крупному и привыкла к роскоши, она никогда не испытывала недостатка ни в чем.