– Про мои страшные тайны ты спросил, – упрямится Пайпер, – и я рассказала. Про Саймона. Про мои глупые мечты. Даже про стримы. И что, ты начал смотреть на меня по-другому?

Гэри удивляется тому, насколько странно и одновременно правильно это звучит.

– Если я узнаю о твоем прошлом и перестану ценить настоящее, – говорит она тихо, но уверенно, – зачем тебе тогда такие отношения?

Ее взгляд становится жестким, и Гэри впервые хочется поверить настолько заманчивым словам. Он уже уничтожил одни отношения секретами, и повторять упражнение не хочется.

Да, Пайпер вряд ли попытается выведать у него это любыми путями. Откажи он ей, и она больше никогда не поднимет эту тему.

Но Гэри смотрит в огромные глаза, которые отливают зеленым, и сказать «нет» не получается.

– Ладно, – решается он. Поднимается и протягивает ей руку. – Пойдем на кухню.

– Почему на кухню?

Гэри включает чайник и усаживает Пайпер на стул напротив себя.

– Рассказ будет долгим. Так что тебе понадобится чай. А мне – виски.

– А мне виски не понадобится? – с интересом спрашивает она.

– Не исключено. Но сначала – чай.

Он рассматривает ее лицо, надеясь, что когда закончит рассказ, ее взгляд не изменится. Или что он хотя бы его запомнит.

– Я не смогу раскрыть тебе все. Часть истории касается не только меня, и она не моя, чтобы рассказывать.

– Мне нужна только твоя.

Чайник закипает. Через пару минут Гэри ставит на столешницу кружку с чаем и двигает ее к Пайпер. Себе он наливает немного виски.

– Мы выросли с Джеком, помнишь? – начинает он. – Нас вырастила моя ба. А когда нам было по пятнадцать, мы познакомились с Тыковкой и Леоном. Здоровенные уже были лбы, все думали, как бы заработать.

Он делает первый глоток виски и наблюдает за тем, как Пайпер устраивается поудобнее.

– Тыковка уже тогда был бешеным фанатом машин. Всех машин в мире, понимаешь? Даже из самых затрепанных, самых редких, самых старых каждую мог назвать. А уж про «Формулу 1» и говорить нечего.

– Представляю.