— Кто-нибудь о них знает?

— Ты шутишь? Ни в коем случае. Если кто спрашивал, я говорила, что получила стипендию, — наконец-то я кому-то об этом призналась. — Ты первый человек, которому я в этом признаюсь.

— Ты даже Заку не говорила?

Я уставилась на него.

— Нет. Мне не нравится рассказывать всем, что я идиотка.

— Только мне?

Я показала ему язык.

— Заткнись.

***

Не важно, сколько мне лет, первое, что приходило мне на ум каждое утро двадцать пятого декабря, это — Рождество. Под елкой не всегда оказывались подарки, но после того, как я научилась не ждать ничего, магия этого дня не исчезла.

Мое волнение не сдерживало и то, что утром я проснулась не в своей комнате. Я лежала на своей стороне кровати, натянув одеяло до подбородка. Передо мной был Эйден. Кроме его макушки я видела лишь сонные карие глаза. Я улыбнулась ему.

— С Рождеством, — прошептала я так, чтобы мое утреннее дыхание не ударило ему прямо в лицо.

Стягивая одеяло со своего носа, он сладко зевнул.

— С Рождеством.

Я собиралась спросить, когда он проснулся, но было очевидно, что совсем недавно. Он потер глаза и снова беззвучно зевнул. А потом вытянул руки над головой и потянулся. Эти длинные, загорелые руки с туго натянутыми мышцами доставали до изголовья кровати, его бицепсы увеличивались в размере, пока он вытягивал пальцы, как большой, ленивый кот.

И я не могла не пялиться, пока он не поймал меня.

А потом мы просто смотрели друг на друга, и я знала, мы оба думаем об одном и том же: о предыдущей ночи. Не о длинном разговоре о наших родителях — и об абсолютной честности между нами — а о том, что произошло после.

Фильм. Чертов фильм.