Я отпускаю Смоуки на пол и иду к сыну.

– Доброе утро, малыш.

– Доб-лм-м-ое, – бормочет он, а я приподнимаю бровь, подсчитывая в уме, сколько раз просила его не говорить с набитым ртом. Майкл наконец дожевывает блины, заметив, что я наблюдаю за ним, затем поворачивает голову и улыбается мне. – Доброе, мамочка.

Я наклоняюсь и громко чмокаю его в лоб. Люблю этого мальчишку до умопомрачения, несмотря на все бессонные ночи, муки и срывы, которые я пережила, пока он был новорожденным. Книги и фильмы обычно рисуют идиллическую картину материнства и воспитания детей, но на самом деле… Я считаю, наше общество не понимает, как тяжело быть мамой. Но это выбор, который мы делаем, так что дело не в жалобах. Просто думаю, что мужчинам стоит быть к своим женам и сестрам поуважительнее и стараться чаще им помогать.

Колт, когда у него получается, пытается находиться рядом, он оказывает мне эмоциональную поддержку или просто дает поспать, укладывая нашего сына. Возникшее в прошлом недопонимание дало нам невероятный опыт, и теперь мы всегда друг друга поддерживаем. Мы обсуждаем абсолютно все: и хорошее, и плохое. Всегда.

– Доброе утро, Ава, – здоровается Дрейк с улыбкой. Даже с очень заметной щетиной на его лице видна небольшая ямочка на правой щеке.

Ему двадцать семь, как и Колтону. В прошлом сезоне он подрался с левым нападающим из «Торонто», и теперь его нос слегка искривлен. Его короткие волосы вьются на макушке. Со временем он стал крупнее, а на льду Бенсон – просто чертов зверь. Во время игры его лучше не злить. Ухмыляясь, он с легкостью запустит соперника в борт с такой мощью, что тот через него перелетит. Когда его обменяли на другого игрока и он на два сезона подписал контракт с «Калифорнийскими Громовержцами», у Колта словно исполнилась мечта. Теперь он хочет, чтобы к команде присоединился и Клэй, но он пока связан контрактом с «Ястребами».

– Доброе утро, Дрейк. Честно говоря, не могу дождаться, когда ты переедешь в свой дом.

– О, Мэйсон. Ты как всегда мила. – Дрейк смеется, делая глоток кофе.

– Томпсон. Она Томпсон, – поправляет его Колт, и Бенсон хохочет еще громче.

– Извини, чувак. Для меня она всегда будет Мэйсон, – бормочет он, когда смех стихает. – Если думаешь, что избавишься от меня, когда я перееду, то зря. Я никуда не уеду.

– Правда? – Майкл смотрит на Дрейка, в его насыщенных карих глазах плещется надежда.

– Конечно. Мне нравится играть с тобой, малыш. – Он протягивает руку и своей огромной ладонью взъерошивает каштановые волосы моего сына, заставляя того хихикать. – К тому же я скучаю по своей маленькой племяннице.