Он поворачивается ко мне и перекидывает лодыжку через колено.

– Как прошел прием?

– Хорошо, – пожимаю я плечами. – О большинстве вещей я уже прочитала в интернете. Так что никаких шокирующих открытий.

– Мне жаль, что так получилось, Сера. Это чертовски несправедливо.

Именно с этим труднее всего смириться. Кто-то провел жеребьевку, и удача оказалась не на моей стороне.

– Ага, – стиснув зубы, я с трудом сглатываю и засовываю руки в рукава красной толстовки Тайлера, которую одолжила, когда мы вернулись домой.

– Мама сказала, что попросила тебя ничего мне не рассказывать, – говорит Чейз, устремив взгляд в пол. Когда он снова смотрит на меня, в его темных глазах светится печаль. – Я понимаю, почему, но ненавижу тот факт, что ты не позволила мне быть рядом. Если бы сказала, тебе не пришлось бы справляться с этим в одиночку.

Чувство вины, которое вызывают во мне эти слова, почти невыносимо. Отводя взгляд, я тянусь за кружкой с недопитым ромашковым чаем и обхватываю ладонями теплую керамику.

– Больше я не одна.

– Ты никогда и не была одна, – качает он головой. – Ты всегда можешь поговорить со мной, и не только об этом.

Теперь я чувствую себя виноватой за то, что не рассказала ему о нас с Тайлером.

– Ты тоже собираешься сдать тест?

Я думала об этом с тех пор, как мой результат оказался положительным. Я молюсь, чтобы для Чейза все сложилось иначе.

– Да. Уже записался на прием, – за этим следует пауза. – Можем мы немного поговорить о вас с Тайлером?

Даже если я и знала, что этот момент настанет, часть меня все же надеялась на обратное. Я не люблю конфликты, а с Чейзом просто невозможно спорить.

– Если хочешь прочитать мне лекцию, то…

– Нет, – прерывает он, вскинув руку. – Обещаю.

– Хорошо.

Я делаю еще один глоток чая и жду, когда брат продолжит. Чейз наклоняется ближе, и я понимаю, что он пытается смягчить то, что собирается сказать. Для этого ему, человеку, который привык говорить все напрямик, требуется немало усилий.

– Почему ты не рассказала мне о вас? Почему решила держать все в секрете?