- Остановись, Кассия,- прервала я ее резко,- мне не нужно его сумасшествие. Мне нужна его смерть!
Другие женщины, также занимающие сейчас машрабию, издали то ли писк, то ли возглас. Они боялись завоевателей. Боялись, но трепыхали, как это часто происходит с женщинами при виде более сильных самцов.
Вот только я смотрела на них без примеси страха, похоти и заискивания. Они были целью. Местью. Возмездием.
Оглядела зал еще раз. Вместе с Увейдатом в зале было еще четверо его самых близких людей. Хитрая Кассия проследила за моим взглядом.
- Тот, кто сверкает белозубой улыбкой на смуглом лице и громче всех вторит остротам Карима, Ашур, его главный военный стратег и самый верный соратник.
Этот Ашур накануне был среди тех, кто насиловал наших девушек, решивших бежать из города после прихода захватчиков. Я слышала это от своих прислужниц. Карима там не было. Он был занят совокуплением со своей «любимой женщиной», курдиянкой Сибиль, следовавшей за ним в «триумфальном походе» на нашу землю. Про их порочную связь слагали легенды.
- Хорошо, Увейдат,- произнес отец бесцветным тоном. Сейчас мне казалось, что он стал старее еще на десяток лет…- я отдам за тебя Инну.
- Инна,- произнес мое имя Карим, словно бы попробовал его на вкус,- странное имя для этих мест…
- Это русское имя,- произнес, опустив голову отец,- ее мать была русской, которую я привез из России.
- Интересно,- протянул Карим,- моя мать тоже русская. Правда, сейчас она больше сирийка, чем любая местная женщина.
- Уверен, моя дочь тоже сможет стать частью твоего мира…
Карим со свитой снова разразились гоготом.
- Это вовсе не обязательно, дорогой тесть. Я не собираюсь делать твою дочь частью своего мира. Она только лишь сосуд для исполнения своей роли- дать мне наследника и стабильность власти над этими землями…
Я не готова была с этим смириться…
Я не была сломлена, как отец.
Я все еще наивно полагала, что цивилизованное начало в Кариме Увейдате победит кровожадность и алчные амбиции. В своем мире он был филантропом, меценатом, эксцентричным гением, сделавшим баснословное состояние на сфере IT независимо от возможностей отца, бывшего премьер-министра Сирии.
Но как он сам заметил, это был «его мир». Наш же мир воспринимался им как пережиток архаики, темное царство, закрытое в своем странном учении, далекое от цивилизации в его понимании…
И все равно я надеялась, что смогу поговорить с ним и воззвать к совести и разуму…