Я шагнул к ней, потянулся к ее руке. Она отдернула ее, как будто я ее обжег.

― Каталина. Клео, это не та битва, которую ты должна вести. Не делай этого в одиночку.

― Я должна. ― Она облизала губы и осмотрела всего меня, как будто в последний раз, как будто запоминала меня. ― Позвони ему, Бастиан.

Она исчезла в коридоре, а мы все смотрели ей вслед. Судя по звукам открывающихся ящиков и звякающих бутылок, она переодевалась и собирала вещи.

Простит ли она меня, если я затащу ее обратно в комнату и запру дверь?

Я подумал, стоит ли оно того, не лучше ли мне иметь ее оболочку, чем вообще ничего, потому, что идти в объятия врага… это значит просто попросить исчезнуть навсегда.

Она вошла обратно с вещевым мешком через голое плечо. Ее фирменная обрезанная футболка была снова надета, а рваные джинсы висели низко на бедрах. Казалось, что движение и ветер на улице прекратились. Мы все стояли там, четверо мужчин, готовых встать на колени и умолять ее. Из нас получилась бы идеальная картина ― все мужчины, влюбленные в Каталину. Никто из нас не сдвинулся ни на дюйм, словно мы не хотели, чтобы она от нас отпрыгнула.

Мой кузен, человек, который должен был защищать каждого человека в этой семье, сделал единственное, что могло заставить мое сердце остановиться. Он сунул руку в карман своего костюма и вытащил телефон.

Моя кровь похолодела, но я готов поклясться, что слышал, как она бешено пульсирует в моих венах. Казалось, будто море ворвалось в мое сердце и перепутало все камеры. Каждая часть моего тела ломалась, выходила из строя, отказывала. Я не мог вдохнуть воздух. И едва мог стоять.

― Каталина будет перед квартирой Рома. Она хотела бы, чтобы ты приехал за ней. ― Он повесил трубку, не слушая ответа Дмитрия.

Она отступила к двери.

― Ты следуешь за мной, ты не даешь им меня забрать, ты разрушаешь это для меня, и я разорву эту семью на части, сначала разорвав себя.

Она повернулась, схватила свой нож с прилавка и вышла, захлопнув за собой дверь.

Мы все стояли там, не шевелясь, так тихо, что было слышно, как в ночи шумит транспорт. Мы все знали правду.

Она перевернула ситуацию, и ее слова оказались правдой.

Если бы Каталина разорвала себя на части, если бы она вернулась пострадавшей, мы бы обвинили друг друга.

Я готов убить за нее, умереть за нее. И хотел жить только ради нее. Мужчины в той комнате были такими же. Мы с затаенным дыханием ждали, удастся ли Каталине забежать в логово льва, а затем вернуться домой ко всем нам без нашей помощи.

Я упал на колени и позволил проклятым слезам скатиться по моему лицу. Данте и Бастиан положили руку на каждое из моих плеч.