Я посылаю ему легкую улыбку, постукивая пальцем по бутылке. Тео на мгновение колеблется, словно потерявшись где-то в своих мыслях, а затем выныривает назад из омута раздумий. Он улыбается в ответ, но улыбка не кажется такой искренней.

Если только я не выдумываю все это.

Может быть, Тео просто думает о спорте или о своих шуточках с Кипом или фантазирует о том, что сделает со своей девушкой позже.

Может быть, я схожу с ума, придумывая безумные сценарии, которые не имеют ничего общего с реальностью.

И в этом-то и заключается самое страшное – хранить секрет, который может разрушить весь твой мир. Иногда ты держишься изо всех сил, а потом где-то даешь слабину. Обрывки и фрагменты начинают понемногу просачиваться наружу, и не успеешь оглянуться, как все твои безобразные постыдные тайны уже раскрыты.

После утечки уже не будет пути назад. Все, что можно сделать, – это ликвидировать эту утечку и молиться, чтобы ущерб не оказался мощным и разрушительным.

Тео шлепает рукой по бедру и поднимается на ноги, а затем делает последний глоток из своей бутылки и выбрасывает ее в ближайший мусорный бак.

– Ладно, пойду я. У меня смена рано утром, а у тебя, – говорит он, указывая на Джун, – завтра начинается последняя неделя выпускного класса.

– Боже, я не хочу идти. Она так будет тянуться. Я просто хочу перемотать время вперед – к выпускному.

– Я тебя не виню, школа – это худшее. Ненавидел каждую ее секунду. – Он наклоняется к Джун, крепко обнимает ее и ласково шепчет: – К черту грибы.

Джун смеется, уткнувшись ему в плечо:

– Не напоминай. Я чуть не описалась.

– И не планировал. Ты теперь официально взрослая – нельзя же, чтобы ты так быстро регрессировала.

Она шлепает его:

– Спасибо, что пришел.

– Для тебя все, что угодно, Пич. С днем рождения.

Я встаю со стула, выбрасывая пустую бутылку пива.

– Тебя подвезти? – предлагаю я.