Единственным снимком, который не изображал Кэти городской шлюхой, был тот, на котором она со своим зятем, племянницей и племянничком прогуливалась по городу во время их визита. Но ее сестра была удачно вырезана с фотографии, рядом с которой была другая, на которой Кэти и Джек выглядели уютно, опрокидывая шоты в баре.
Когда я снова поднял взгляд, в глазах Кэти блестели слезы. Я понял, почему это ее расстроило, потому что все это было для нее в новинку. В таблоидах было много историй обо мне и Эль во время наших отношений; они появлялись и сейчас, несмотря на то что мы расстались и почти не виделись ее с тех пор, как закончился последний тур. Мы были вместе, мы разошлись, мы изменяли, мы ссорились, мы мирились. Все это была желтуха, предназначенная для продажи журналов или веб-кликов рекламодателям. Но для Кэти все это было в новинку, и, вероятно, она впервые увидела неприятную статью, в которой ее действия осуждали и перевирали.
– Не переживай, детка. – Я вернул ей телефон. – Завтра они примутся за что-то новенькое. Не позволяй им задеть тебя. Ты же знаешь, что все это бред.
Она снова пролистала статью.
– Какого черта? – прошептала она. Она повернула телефон ко мне, показывая свое фото со своей семьей. – Мои племянница и племянник? Они просто маленькие дети. И какой-то придурок выложил их фотографию в интернет? С фотографиями, на которых их тетушка выглядит как вылезшая из ада шлюха?
– Именно в этом и состоит их работа.
Она пролистала статью, качая головой при просмотре каждого изображения.
– Кошмар. Не могу поверить, сколько я натворила.
– Да ладно, Кэти. Ты же ничего не сделала…
– Разумеется, сделала. – Она показала мне фотографию, на которой она выпивает со своим зятем, положив руку ему на спину.
– Ну, когда ты не ждешь, что тебя кто-нибудь щелкнет…
– Но я должна была, верно? Я уже должна была догадаться. И вести себя соответственно. – Она бросила телефон на стол. – Джек мне как брат. Я знаю его очень давно. – Она закрыла лицо руками.
– Детка, все в порядке. Ты просто принимаешь все близко к сердцу, потому что последние двадцать четыре часа выдались эмоциональными.
Она посмотрела на меня, ее глаза покраснели, но, по крайней мере, слез не было.
– Точнее пять недель, – прошептала она.
Ауч. А вот это уже удар под дых, но я не знал, что сказать. Я был так эмоционально вымотан из-за общения с Джессой. И тура. И что бы там ни происходило с Кэти, у меня все внутри сжалось, когда она так на меня посмотрела.
– Это полностью моя вина, – сказала она. – Оуэн и Сэди попали в прессу, и это моя вина. Все это говорит о том, будто я трахаюсь с их отцом. Оуэну