Да, мне нужно было научиться управлять гневом. И как можно скорее.

Я направился туда, где Мэгги, работая за ноутбуком, откинулась на спинку скамьи, задрав ноги и вполуха слушая Джессу и Джесси.

– Нет, нет, нет, ты все неправильно поняла, – говорил Джесси. – Сначала «Если бы ты только мог…», затем «быть таким же грязным, как я…», а потом припев.

– Нет, – сказала Джесса. – Ни за что на свете. Тебе следовало опустить припев после первого куплета, а потом «Если бы ты видел». Ты портишь песню. Это развитие эмоций. Не может быть, чтобы «Если бы ты видел» предшествовало «Если бы ты только мог». Как ты можешь понять, кто ты, если ты этим еще даже не стал?

– Здесь о том, каким другой человек видит меня.

– Нет, о том, что исполнитель этих слов видит это в себе.

– Так что в любом случае дело не в тебе, слушателе, а во мне.

– Нет. Ты не понимаешь.

– Какого черта, Джесса, – проворчал Джесси, сыграв пару строк из припева. Он что-то сердито напевал, а Джесса ухмылялась про себя.

– И давно это продолжается? – спросил я Мэгги.

– Угу.

– Я думал, они уже написали «Dirty Like Me», – сказал я, забавляясь. – Десять лет назад.

– Ага. Они решили переделать. Ну, знаешь, по приколу. – Она закатила глаза. – Артисты.

– Перфекционисты. – Я направился к сцене. – Перестаньте пинать эту лошадь, – сказал я им, подходя ближе. – Она уже сдохла.

Джесса посмотрела на меня, улыбаясь.

– Мы просто дурачимся.

– Да. Потому что моя сестра сообщила мне, что я играл ее во время сольного тура, цитирую: «совсем не так».