И когда этот пункт также был отмечен галочкой, я уже не плакала. Не кричала. Не разбрасывала вещи, хотя подумывала вдавить каблуком в педаль газа и подъехать к тому месту, где они стояли, целуясь и смеясь, и бросить перед ним все его вещи.

Но вместо того, чтобы позволить эмоциям разрушить меня, я сделала то, что умела лучше всего. Что делала всю свою жизнь – составила план.

Сфокусировалась на том, что могла контролировать.

На самой себе: я контролировала слова и поступки. Кому рассказать о случившемся, как наши семьи узнают о его измене и как будет протекать бракоразводный процесс. Кто и что после него получит, кому и какие активы достанутся и где каждый из нас останется, когда наши подписи будут стоять на холодных, безжизненных листках бумаги, которые положат конец нашему раннему браку.

Я собралась контролировать свои накаленные эмоции, пока буду сообщать ему о том, что знаю.

Возможно, именно поэтому, когда я сидела за столом напротив мужа, мое сердце громогласно, быстро и сильно стучало в ушах, угрожая вырваться прямо из груди. И, наверное, поэтому мое дыхание было прерывистым, а глаза сухими от пристального взгляда. У меня не было сил произнести хотя бы слово из тех, которые я так долго планировала сказать.

У меня был план. Я продумала ход разговора. Держала все под контролем.

Я знаю о ней. Знаю, что ты натворил. Я ухожу. Между нами все кончено.

Однако моя поразительная способность все контролировать и составлять списки исчезла, как только я села за наш кухонный стол с мужчиной, который лгал мне годами.

Потому что он заговорил первым.

И все изменилось.

– Джем, – прохрипел он, его голос сломался под тяжестью слов. – Джемма, ты меня слышишь?

– Да-да, – сумела вымолвить я.

Мой голос напоминал его: такой же хриплый и сломленный, пронизанный страхом. Конечно же, он посчитал, что это все из-за его шокирующей новости. Мой печальный, измученный муж решил, что разбил мне сердце неожиданным известием. Вот только меня пугало совсем другое. Я оплакивала свой разрушенный план, который, как думала, будет иметь успех.

Теперь же у меня не было никакого плана.

Теперь мой муж-изменник и его тайная возлюбленная не являлись центром данного разговора.

Теперь мой муж-изменник оказался болен раком.

С которым нет смысла бороться.

Болезнь быстро убивала его.