Мы столько раз обжигались, но каждый раз хотели большего.

От двух последних, на которых я остановилась, у меня защемило в груди. Один из них был простым серебряным самолетом, и я подумала о расстоянии между нами за последние несколько лет. Между Флоридой и Калифорнией, а затем Флоридой и Пенсильванией, и всегда в наших мыслях. Расстояние и время всегда диктовали нам очень многое, и впервые в жизни я начала задумываться, почему это позволяла. Последним брелоком было плоское сердечко из розового золота. Мне не пришлось долго думать над этим. Его сердце принадлежало мне, как и мое всегда будет принадлежать ему.

– Ты в порядке? – спросила Дженна через мгновение. Я была так молчалива и неподвижна, лишь слегка шевелила большими пальцами.

– Он любит меня, – прошептала я. Я знала это все время и слышала много раз, но впервые это действительно поразило меня. – Даже после всего этого, Дженна. Он любит меня.

Она кивнула, склонив голову на мое плечо и передавая мне бутылку виски.

– Я думаю, он всегда это чувствовал, детка.

Я фыркнула, не желая плакать, потому что мне не было грустно. Я действительно не грустила. Я испытывала облегчение и надежду, пусть и не совсем обоснованную.

– А что я должна делать? Мы только и делаем, что причиняем друг другу боль. Откуда мне знать, что у нас когда-нибудь все получится? Как я могу доверить ему сердце, которое он столько раз разбивал?

Дженна задумалась, пока я снова перебирала амулеты, мысли метались.

– Чего ты больше всего боишься? Ты не хуже меня знаешь, что, если отдашь ему сердце, по-настоящему отдашь, он никогда не сделает тебе ничего плохого. Если уж на то пошло, то это он должен бояться. А он явно не боится. Так в чем же дело?

Я покусывала нижнюю губу, в голове крутились ответы на ее вопрос.

– Просто посмотри, какой путь разрушения мы проложили. Он изменил, я изменила… дважды. – Я сморщилась от этого признания. – Мы причиняли боль окружающим, и мы никогда не были вместе. Это всегда было связано с тем, что мы не могли обладать друг другом. А что, если это просто желание получить то, чего у нас нет? Что, если в этом и заключается вся прелесть? Это кажется неправильным, и, по мнению большинства здравомыслящих людей, так оно и есть. Мы построены на похоти и плохих решениях.

– Но ты ли это? – Дженна бросила вызов, снова садясь. Она повернулась ко мне лицом, засунув ноги в ванну. – Нет, вам с Джейми никогда не было легко. И да, на этом пути вы причинили боль многим людям. Но, в конце концов, это твоя жизнь, Би. Тебе с ней жить, никому другому. Поэтому нельзя думать о людях, которые тебя окружают, о том, как ты их обидела и что они о тебе думают. Ты сама должна быть счастлива, потому что никто другой не сделает это за тебя, – она улыбнулась, голубые глаза ярко светились в моей тускло освещенной ванной. – Что бы ты ни выбрала, убедись, что это сделает тебя счастливой.