— Это я поняла. Хотела, чтобы я вступила в ее маленький фан-клуб, в котором ненавидят тебя.

— Но ты же отказалась?..

— Мне это неинтересно, — хмыкаю.

Сердце бьется неровно. Я с силой сжимаю ножку бокала пальцами.

Это… больно. Больно видеть его и понимать, что между нами теперь пропасть. Он сам во всем виноват, но я тоже чувствую свою вину. Не должна, наверное, но чувствую. Моя гордость и боль помешали мне быть по-настоящему счастливой. Мне понадобился почти год, чтобы понять это. Без него мне не лучше. Но и с ним... Как быть с ним и каждую минуту помнить, что он сделал?

Я совсем запуталась. Наверное, я приняла правильное решение.

— Как ты? — спрашивает Костя, делая глоток из своего бокала.

— Я… в порядке, — черт, прозвучало неуверенно. — У меня все хорошо, — другое дело.

— С дочерью тоже все хорошо?

Конечно, Карина рассказала ему обо всем.

— Да. С ней, к счастью, все отлично. Ест да спит. Вес набирает.

— София, да?

— В честь моей бабушки.

— Да, я помню... Ты рассказывала мне о ней. Ты и нашего ребенка хотела так назвать. Если бы это была девочка.

— Я не суеверная. Поэтому решила не менять свое решение.

Виснет неловкое молчание. Я не знаю, что еще сказать, пока он смотрит пристально, изучающе, но с какой-то грустью. Мне тоже бесконечно грустно.

— Я рад тебя видеть, — наконец, произносит. — Я не собирался приезжать, но до меня дошли сведения, что ты можешь оказаться тут.

— Так ты надеялся на встречу?…

И меня это дико радует. Какой-то идиотический восторг. Он все-таки обо мне не забыл.

— Надеялся... Хотел спросить, как твои дела. Я просил тебя звонить мне, если что-то понадобится, но ты не звонила.