Гюлькан не была похожа на других девочек, живущих по соседству. Она почти не выходила на улицу, не любила вечеринки, жила в своем собственном мире. Многие девочки в этом районе, которым она не нравилась, даже считали ее асоциальной. Однако я очень любил Гюлькан. Она всегда была искренней со мной.

Когда мне было пять лет, она подарила мне на день рождения красивую машинку с пультом управления и прошептала на ухо: «Когда ты вырастешь, я выйду за тебя замуж». Тогда я поверил ее шутке и сказал, что никогда не женюсь на ней и что мне никогда не нравились блондинки. Она сказала, чтобы я заткнулся, и раздраженно повторила, что однажды я на ней женюсь.

Время шло очень быстро. Мне было шестнадцать лет, когда она умерла. Это был конец февраля. Помню, в день, когда пришло известие о ее смерти, от причитаний тети Эсмы вся улица встала на ноги. Маме потребовалось несколько дней, чтобы дать ей лекарство и успокоить ее, а дядя Деврим даже не заходил в больницу по крайней мере несколько месяцев.

Они говорили многим, даже моим родителям, что их дочь заболела тяжелой болезнью и умерла, потому что не смогла с ней справиться. Но никто в это не верил. Дядя Деврим был одним из лучших врачей в своей области и сделал бы все, чтобы спасти свою дочь. Поэтому многие жители района всегда скептически относились к этой смерти. Хотя я хорошо общался с дядей Девримом, я никогда не мог найти в себе смелости спросить его об этом. Разве можно спросить отца: «Как ты мог не спасти свою дочь?» Я не мог и не смог.

Когда мы ехали к центру города, жара снова стала разгораться. На этот раз вместо того, чтобы открыть окна, я предпочел опустить крышу автомобиля. Я уже давно считал дни для этого, и теперь, когда погода стала теплее, я мог насладиться ею в полной мере.

Крыша «Импалы» открылась, и мои взъерошенные волосы разнесло еще больше под действием ветра. Я вдохнул свежий воздух и только собрался погрузиться в воспоминания о приключениях, которые мы с Нисой пережили в парке аттракционов днем, как меня вырвал из мира грез вибрирующий на соседнем сиденье телефон. Я никогда не любил отвечать на звонки за рулем, но имя, высветившееся на экране, не отпускало меня. За день он звонил раз пятнадцать, и теперь я должен был заставить его замолчать, ответив на звонок.

– Что случилось, Бату?

Звонивший мне человек был, конечно же, не кто иной, как Батухан. Бахар все равно со мной не разговаривала. Хотя я очень скучал по ней, но подойти к ней близко не мог, а Эмре ни на секунду не оставлял свою любимую в покое. Приходилось мириться с этим нарушителем спокойствия по необходимости.