Ее укоризненный голос меня не удивил. И это создавало для меня небольшую возможность.

– Вот что бывает, когда ты пропускаешь кино со мной.

Конечно, я не забыл ту первую ночь, которую мы провели с ней на ферме несколько месяцев назад, то, как она с трудом выхватила пульт из моей руки, и то, как мне впервые захотелось поцеловать девушку… Я мог вернуться в ту ночь и сделать все что угодно, лишь бы через пять минут к нам не пришла мама.

– Боже мой! Кто выхватил у меня из рук пульт и выключил прекрасный фильм?

Как и я, она помнила ту ночь.

– В тот момент мне показалось, что поиздеваться над тобой – гораздо более привлекательная идея.

Несколько секунд она не могла ответить. Я был уверен, что ее щеки раскраснелись от смущения. Когда она была со мной, ее щеки всегда были раскрасневшимися, и она не могла смотреть мне в глаза, а я находил это таким милым.

Ниса промолчала, но тут раздался еще один звук закрывающейся за ней двери. Кто-то вошел в комнату?

– Гекче недобро смотрит на меня.

Когда она захихикала и заговорила снова, я захихикал вместе с ней, и по небольшому стуку я понял, что телефон перешел из рук в руки.

– Какую бы извращенную вещь ты не сказал девушке, ее лицо стало как помидор, скабрезный Гюрсой.

Не знаю, почему Гекче всегда так меня называла, но это было гораздо лучше, чем, когда мы враждовали друг с другом.

– Поцелуй ее за меня.

– В губы или в щеку?

Вместо того чтобы подавить смех, я выпустил его на свободу, потому что невозможно было не услышать смущенный крик Нисы, стоявшей совсем рядом.

– Гекче!

– Ты целуешь в щеку. Я буду целовать в губы.

– Боже мой! Она никогда не говорит «нет». Как хочешь! Хочешь еще что-нибудь?

Пока Гекче продолжала язвить, я наконец-то смог выйти на улицу, где находился мой дом. Свое право остаться на ночь на пляже я откладывал на потом и планировал сделать это вместе с Нисой.

– Нет, я больше ничего не хочу.