Я в последнее время вообще только и мог, что жалеть себя самого. Хотя должен был ощущать себя счастливым.

Но не ощущал.

— Извини, пап, не могу, — пожал плечами сын. — Обещал маме помочь кое с чем.

Разочарование разлилось внутри горькой отравой.

Я видел сына не так часто, как мне того хотелось бы, хотя и в этом мог винить только себя. И в итоге порой ощущал себя в его жизни немного… лишним.

А упоминание бывшей жены и вовсе подняло в душе бурю чувств.

Как странно. Разве время не лечит, не охлаждает даже самый сильный огонь? А я ведь ушёл от неё именно потому, что давно к ней остыл. Так почему теперь даже простая мысль о ней рождает в груди что-то такое щемящее, очень похожее на…

Сожаление?..

Я не хотел этого признавать.

— Кстати, как она?

В последнее время я задавал этот вопрос сыну при каждой встрече. И при этом каждый раз делал вид, будто спрашиваю чисто из вежливости.

А сам ждал ответа, затаив дыхание.

Федя покосился на меня с таким видом, словно оценивал, надо ли отвечать мне откровенно…

Ещё один знак того, что мы стали немного чужими. Раньше сын рассказывал мне все на свете. Теперь — тщательно фильтровал слова…

Но в итоге все же произнес то, от чего я невольно подавился собственным дыханием.

— У неё все хорошо. Мама замуж выходит. У неё сегодня вечером последняя примерка платья, поэтому я должен с ней быть.

В ушах зашумело, слова Фёдора доносились до меня обрывками. А в голове, словно взбесившаяся сирена, вопило одно и то же слово…

Замуж.

Она выходит замуж?

Это невозможно. Неправильно. Недопустимо.