— Ты прав, Прескот. Во всем. Я плохая мать и, возможно, не очень хороший человек. Но я тогда сбежала, чтобы защитить вас. Прошло уже много лет, и Оскар стал ядом для моей души. Я слишком слаба и мне так не хватает этого яда! Надеюсь, тебе повезет в любви больше, чем мне, сын мой. Думаю, ты сильнее меня. Вот и все, что я хотела тебе сказать. — Мать вздохнула, и только теперь я заметил, что она все время держала свою мягкую ладонь у моей щеки.

Я резко отвел взгляд.

— Почему ты ничего не рассказала мне раньше? — тихо спросил я.

Она улыбнулась и надела солнцезащитные очки.

— Я заслуживаю того, чтобы меня ненавидели, — просто ответила она. — До свидания, сын. — И с этим словами она вышла из комнаты.

Мне стало трудно дышать. Мать будто забрала с собой весь кислород.

Я опустился на диван, где некоторое время назад сидела мать (обивка еще сохранила тепло ее тела), и попытался осмыслить только что произошедшее. Кофе! Мне нужен кофе!

В комнату постучали, и я резко вскочил на ноги.

— Сильвер? — воскликнул я с надеждой и вдруг запаниковал. Может, в коридоре стоит отец… или даже дядя… в общем, кто-то, тоже желающий вывернуть душу наизнанку.

Однако это была Карла, которая приоткрыла двойные двери и улыбнулась.

— К сожалению, нет, — весело сказала она. — Мисс Сильвер сейчас на кухне. Она чистит картошку.

— Что она делает? — Я заморгал.

Карла рассмеялась, и у нее на щеках появились ямочки.

— Такаши попросил меня принести вам свежий кофе, — сказала она, поставив на стол кофейник, из которого соблазнительно пахло.

— Тебя послали небеса, — с облегчением пробормотал я.

Горничная быстро налила мне чашку кофе, причем еще до того, как я успел попросить ее об этом.

— Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Прескот. Вы какой-то бледный, — озабоченно заметила она, подтолкнув меня к дивану.

— Спасибо, я в порядке. Что там с Сильвер и картошкой? — спросил я с улыбкой.

— Я не совсем уверена, но мисс Сильвер уже довольно долго тиранит кухонный персонал. Выпейте кофе, прежде чем бежать за ней. У вас будет непростое время. О вчерашнем инциденте все говорят.

— Как плохо, — проворчал я, делая глоток кофе и скривившись. Вкус был чертовски горьким и что-то напомнил мне. Только что?