Мама вытерла глаза. Папа откашлялся:

– Мы гордимся тем, что у нас есть ты. И просто хотим, чтобы ты знал: для тебя здесь всегда будет место. Мы считаем себя твоей семьей.

Остин добавил:

– Неважно, хорошо ты поступил или плохо, братишка.

Раффиан кивнул. Гейз занял свое место, а Пикси потянулась к руке Раффиана.

На ужин мы ели пиццу и мороженое в рожках. И у меня снова появились дела в два часа ночи.

Раффиан

Мы с Гейзом провели некоторое время в гостиной, обсуждая, что будет дальше. Для начала нужно освоиться у Буратонов. Тедди училась в колледже. В том же, где и Гейз раньше. Он окончил его, пока я сидел в тюрьме. Тедди жила с подругами, а на выходные приезжала домой.

Она уехала без меня, но я понимал, что в этом есть смысл. Хотя мое сердце все еще верило, что она была на том же месте, где я оставил ее в ночь танцев, будто это было всего несколько часов назад.

Черт, мы целовались и все такое, но я даже не спросил, встречается ли она с кем-то. Обычный вопрос, все его задают. Но она сказала, что любит меня. И все еще носила ту подвеску.

Гейз помахал рукой перед моим лицом.

– Ты в порядке?

– О… Да, извини. Просто нужно многое переварить. Я вроде как думал, что проведу эту ночь за магазинами в Мидивилле. – Я теребил толстовку Гейза.

– Я знаю, что ты уже взрослый, ну, или суд считает тебя таковым.

– Мне уже почти двадцать, так что да. Не стоит, конечно, связывать день рождения с судебными делами, но мама всегда напоминала, когда я появился у нее.

Я посмотрел наверх, услышав голос Тедди.

Она здесь, в этом доме, со мной. И я свободен. Действительно свободен. Ну, мне все еще нужно было проходить проверки у инспектора по условно-досрочному освобождению и выполнять много общественных работ, но я больше не в тюрьме. Можно подумать о будущем. И это не могло не радовать, учитывая, сколько времени я готовился к тому, что больше никогда не увижу внешний мир.

Я услышал, как Тедди сбегает по лестнице, и понял, что улыбаюсь в ответ на ее улыбку.

Она подошла и села на диван рядом со мной: