Перед выездом на трассу за моей спиной раздается автомобильный гудок. Беру к обочине, чтобы пропустить автомобиль, но машина вместо того, чтобы обогнать и умчаться вперед, притормаживает. Опускается переднее стекло и меня окликает знакомый голос:

— Елена Прекрасная, куда так спешишь?

Торможу, вытираю пот со лба и говорю выглядывающему из машины Ярославу:

— В город. Мне срочно в аптеку надо — бабушке плохо совсем, а нужного лекарства ни в одной аптеке поблизости нет.

Хлопает дверь машины и Ярослав идет ко мне. Берется за руль велика и командует:

— Слезай, триатлонистка, я тебя отвезу куда надо.

— А велик?

— В багажнике доедет твой велик, ничего ему не сделается.

Через несколько минут мы уже мчимся по трассе на предельно разрешенной скорости. Молчим. Я не могу разговаривать, потому что вся на нервах, а Ярослав, наверное, сосредоточен на дороге, не до болтовни ему.

Помаленьку я начинаю расслабляться. В душе появляется спокойствие, а в голове мысль, что все будет хорошо. Доберемся до города, я куплю лекарство и сразу помчусь на вокзал, на электричку. Привезу лекарство и…

В этот момент раздается резкий хлопок и машину вдруг начинает мотать по дороге. Влево, вправо и опять влево.

От страха я вскрикиваю, а Ярослав, пытаясь выровнять машину, рявкает:

— Лена, держись крепче! — и в этот момент машина слетает с трассы.

Глава 6

Глава 6

— Лена, держись! — раздается громкий крик Ярослава. Машину подбрасывает и затем мы несемся куда-то, одновременно крутясь по дороге, словно юла.

От страха я ору в полный голос и цепляюсь за все, что попадается под руку — за приборную доску, за ручку двери, за свое кресло…

Ярослав громко, от души ругается, пытаясь удержать машину на дороге, но у него ничего не выходит.

— Лена! Держись! — еще один крик и машина ныряет носом в кювет. По инерции пролетает несколько метров, затем нас подбрасывает с такой силой, что у меня чуть голова не отрывается. Потом удар днищем обо то-то твердое, маты Ярослава и скрежет сминающегося металла… От ужаса я крепко-крепко зажмуриваюсь,  в голове у меня что-то со звоном лопается и вдруг наступает тишина… Такая ватная, мертвенная, что на миг мне кажется, я оглохла. Или уже умерла и улетела в рай…

— Лена! Леночка, моя хорошая! Открой глаза, пожалуйста, — сквозь вату пробивается встревоженный мужской голос. Несколько секунд я его слушаю, пытаясь вспомнить, откуда он мне знаком.