Краем уха слышала, как зашелестели бумаги, и готовилась ответить на любой вопрос. Я знаю каждую запятую и цифру. За годы работы на его отца, который мог даже ночью позвонить, находясь за океаном, поняла, что должна быть в материале в любое время суток.

Внезапный хлопок, раздавшийся в тишине кабинета, заставил меня вздрогнуть и резко перевести взгляд на стол. Титов открыл папку, пробежался взглядом по бумагам и бросил эту папку на пол. Прямо туда, где лежала папка, которая, оказывается, и была источником шума.

- И что вы делаете?

- Избавляюсь от мусора, - бросил он, даже не глянув в мою сторону.

Следующая папка так же полетела на пол, только он предварительно вынул из неё несколько бумаг и скомкал.

- Я месяц работала над этим.

- Достойная тебя работа.

- В смысле?

- Чтобы сделать столько мусора, много ума не надо. Твоего как раз достаточно, - и всё это он говорил, цинично глядя мне в глаза. Будто ждал, когда выведет меня на эмоции, чтобы затем поставить на место. Его любимая игра. – С кулером проблему решила?

- Это не моя работа.

Я закипала внутри и мысленно считала до восьми в прямом и обратном порядке, чтобы успокоиться.

- А что твоя работа, Авдеева?

- То, что вы только что назвали мусором. Если вы наигрались в начальника, то я пойду ещё поработаю над «мусором». Отправлю документацию вашему отцу. Он в этом хотя бы разбирается, - отчеканила я и, крутанувшись на каблуках, пошла в сторону выхода из кабинета, держа осанку прямой. Обхватила дверную ручку и, остановившись, обернулась. – Когда решите проблему с кулером, позаботьтесь о том, чтобы его перенесли на новое место. Ему не место в том узком коридорчике.

- Переживаете, что скоро там не поместитесь? – выдал он, с ухмылкой оглядев мою фигуру.

Я мгновенно вспыхнула.

Я не просто вспыхнула, я была готова придушить его пальцами ног прямо сейчас. Чтобы руки не марать об это напыщенное высокомерное дерьмо.

Да, я немного набрала за последние пару лет, но не этому идиоту указывать мне на это обстоятельство.

Мы смотрели друг на друга, а я всё кипела и кипела, понимая, что чаша моего терпения уже переполнилась, крышечка свистит и едва держится.

Он цепляется ко всему, что я делаю. Абсолютно. Это самая настоящая травля.

Ему с самого начала не понравилось моё имя. Затем он прицепился к моим рыжим волосам, назвав их слишком яркими, а меня из-за это – куклой с советской полки.