— Ты что с котом сделал? — упираю руки в бока, осматривая этого самоуверенного нахала.

— Я? Это он сам, — отвечает Дарьял, указывая на холодильник, как на место уединения мудрецов, а потом поднимает голову и громко чихает. — Да чтоб тебя!

Надо поискать антигистаминное, а то поспать же не даст этот убогий.

— А это откуда? — киваю на стол.

— Силой мысли, — улыбка Дарьяла становится шире. — Не могу же я морить голодом такую красивую женщину.

Ага, как же. Про женщину он думает. Сам оголодал скорее всего, а вуалирует благими намерениями. Со мной этот номер не пройдет.

— Взятка? — прищуриваюсь, пытаясь понять, какой у него план.

— И в мыслях не было. Просто есть охота. Присоединишься?

Кот громко мяукает сверху, будто поддакивает мне. Я недовольно цокаю языком, но сажусь за стол. Все равно есть хочется.

— Это ничего не изменит, — говорю, пробуя кусочек сыра.

Проклятье, очень вкусно.

— Как скажешь, — отвечает он с провокационной улыбкой.

Дарьял, все еще в наручниках, умудряется управляться с едой так ловко, будто тренировался всю жизнь. Его непринужденность бесит. Но что-то в нем меня интригует. Мы обсуждаем наше общее дело — два украденных вагона. Он честно рассказывает все, что знает, даже сокрушается, что не помнит, открыл замок или нет. Я внимательно слушаю и мысленно делаю пометки у себя в голове. Не все сходится, да и новых зацепок не появляется. А глаза у Дарьяла хитрые, но искренность в голосе все же побеждает. Я склонна верить этому обаятельному мерзавцу.

— Знаешь, — говорю, разрезая багет, — ты либо самый наглый преступник, либо самый ленивый. Ни алиби, ничего.

— А ты, значит, самая «строгая» следователь, — отвечает он, подмигивая. — Кто еще кормит «задержанных» багетом с сыром? Ты просто в восторге от меня.

— Да-да, в восторге настолько, что готова сдать тебя в ближайший отдел, — фыркаю в ответ.

Кот, наконец, спрыгивает с холодильника, обнюхивает ноги Дарьяла и демонстративно уходит в коридор, как бы говоря: «Разбирайтесь тут сами». Сафин в этот момент набирает в легкие побольше воздуха и снова чихает. Кот ускоряется с пробуксовкой и скрывается в гостиной.

Я встаю, чтобы убрать посуду в посудомойку, но не успеваю сделать и шага, как Дарьял перехватывает мою руку. Его взгляд становится серьезным, чуть темнеет, а потом он резко дергает меня на себя. Ловлю равновесие, но попадаю прямо в его пространство. Сердце пропускает удар.

— Что ты делаешь? — мой голос звучит строже, чем я ожидала.

— То, что хотел сделать с самого начала, — отвечает он, накидывает на меня руки, как лассо, и резко целует.