Так вот, несмотря на многочисленные намёки, Романа ни разу не пригласили за стол и не передали свежеиспечённого печенья. На ностальгические воспоминания о каких-то блюдах моя жена только пожимала плечами и говорила, что может записать для Ани рецепт. Птичка не заботилась о бывшем муже даже по старой памяти, и это, разумеется, его весьма удручало. Било по самолюбию.

Во вторую половину пятницы Тимофей и Настя должны были поехать вместе с отцом на ночёвку к родителям Романа. Честно — у меня и самого в тот день на душе было неспокойно. А уж когда получил от Тимофея сообщение «батя, приезжай», то и вовсе втопил педаль газа в пол.

Когда заходил, открыв дверь своим ключом, то первое, что услышал ещё из коридора, было:

«— Марина, ты действительно думаешь, что для мальчишки это всё всерьёз? Разница в возрасте, двое чужих для него детей… Он же наиграется через пару месяцев, и бросит, но как себя будешь чувствовать ты?»

Честно, в тот момент мне хотелось войти и просто врезать этому горе-любовнику, который ведёт себя, как собака на сене. Но я застыл в дверях, потому что увидел кое-что посерьёзнее. Потерянный взгляд птички. То, как Настя закусывает губу — совсем как её мать, когда переживает. Увидел Тима, сжимающего свой переносной террариум со сверчками и не знающего, как сейчас быть. А ведь он любит отца и хотел поехать с ним куда угодно… Я посмотрел на них и понял — не могу. Не прощу себе, если напугаю ещё сильнее.

«— Роман, вы вроде как хотели забрать детей с ночёвкой? — интересуюсь спокойно, и этому тону я научился именно от птички. Экономить эмоции, не распыляться по мелочам. — Про то, что будете читать нотации чужим жёнам, разговора не было».

Конечно, он был недоволен. Но вот так, находясь на чужой территории, сделать ничего не смог. А я ещё раз поблагодарил небеса за свои утренние пробежки и подтягивания на спортивной площадке, потому что был не просто моложе, но и крупнее, и сильнее соперника.

"— Марина, мы не договорили. Дети, за мной.

— Я никуда не поеду! — вдруг лепечет Настя, и вытирает глаза под очками. — Я с мамой хочу быть. И здесь у нас наконец-то нормальная жизнь. Тимур просто берёт и заботится о нас, а ты только обещал все эти годы забрать к себе, да видимо был слишком занят."

А Тимофей молчит и слова вымолвить не может, потому что до этого отец всё-таки был его кумиром. Он ждал каждого созвона, каждой открытки и письма. Но даже десятилетний мальчишка понимает, что к чему, и так же молча отходит за мать.

"— Простите, Роман, но вам в этом доме не рады. Вообще никто сейчас, так что больше не приходите.