Облака вновь расступились, сарай озарил лунный свет. На мгновение, когда темнота чуть рассеялась, он увидел очертания прицепа для снегохода, припаркованного у сарая, возле железной бочки, где погибшие биологи мешали приманку. Наверху прицепа лежала неподвижная фигура. Мертвец? Или живой, без сознания?

Чувствуя во рту наждачную сухость, Бабах какое-то время вглядывался в темноту, прислушивался. Тишина — лишь скрежет ветра да треск ледяной корки на реке. Время тикало, тянулось.

Бабах осторожно шагнул вперед, сперва левой ногой. Хрустнул снег. Немного подождав, шагнул правой. Снова хруст. Бабах про себя выругался. Подождал еще немного. Фигура, лежавшая ничком на прицепе, не шевельнулась. Ни малейшего движения, только ветер тихо шелестел над замерзшей равниной. Бабах выставил вперед левую ногу и услышал треск металла. Боль пронзила голень, лучами прошла по телу — железные зубы впились глубоко под кожу, зажали ногу в тиски. Бабах с трудом подавил крик. Мозг готов был взорваться, но пытался бороться — ища в кармане фонарик, Бабах уже знал, что случилось, прежде чем луч осветил железные зубы и пружины.

Капкан на гризли.

Дрожа от боли и ужаса, он осмотрел под фонарем жуткую конструкцию. Ржавые зубы прорвали джинсы, термобелье, кожу, ушли глубоко в ногу чуть выше ботинка. Корчась, Бабах сорвал перчатки, чтобы получше ухватиться за капкан. Пальцы ожгло холодом. Он тянул и тянул, пытаясь раскрыть ловушку, изо всех сил напрягаясь, трясясь и потея от усилий, от этой пытки. Остановился, чтобы перевести дыхание.

Он осознавал, что все попытки бесплодны — нужно разжать пружину, и этого не сделать без инструментов. Он надеялся лишь ослабить давление, но внезапно ощутил удар сзади по голове. Острые когти впились в затылок, рванули кожу. Кровь резким, бурным, горячим потоком полила по воротнику вниз. Ранения головы сильно кровоточат, подумал он, пытаясь удержать сознание, но зрение начало размываться. Кровь потекла в ухо. С геркулесовским усилием он поднял голову, посмотрел вверх.

Хизер.

В руках — плуг с зубцами, как тот, что он видел в укрытии Новака…

Она тяжело дышала, глаза сверкали в темноте. Шла на него всем телом, как дикий зверь.

Кровь Таны горела огнем. Она снова и снова пыталась дозвониться до Бабаха. Ответа не было. Нужно бежать. Вдруг он в опасности? Вдруг Минди в опасности? Каждая минута может быть на счету.

Пошла за оружием. Но, проходя мимо маленькой комнаты, где Адди накладывала шов ей на щеку, вдруг услышала слова медсестры: