— Афанасьев, она уже в операционной, — и снова пауза.

— Думаешь, не выживет? — я бегло бросаю взгляд на карточку, что заполнил врач скорой. Меня не данные интересуют, а зафиксированные повреждения. Переломы, травмы, ЗЧМТ под вопросом. А вот что у нее со сломанными ребрами — внутренние повреждения, к гадалке не ходи. Взгляд останавливается на последней строчке. Травма позвоночника. Хочется выругаться.

— Родиону Петровичу не звонили? — это очень хороший нейрохирург, который совсем недавно отошел от дел. Как раз-то его место я и занял около месяца назад.

— Нет. Наверное, нет. Ну, вы же знаете Афанасьева, — Наташа криво улыбнулась. — Он не будет просить помощи, а мне-то что лезть.

Афанасьева я, к сожалению, знаю. И знаю, что он считает, что я получил эту должность не за талант, умения и опыт, а потому, что у меня отец — главный меценат больницы. Афанасьев считает, что я занял это место незаслуженно. А если конкретнее, он считает, что я занял его место. Поэтому ни совета, ни помощи он ни у кого не просит, озлобился, и сейчас у нас с ним очень тяжелые отношения.

Я сгребаю со стола документы, беру женскую сумку и подхватываю на руки ребенка.

— Я займусь всем, Наташ, — успокаивают медсестру, которая облегченно выдыхает.

Ребенок доверчиво вцепился в меня, обнимая за шею. Я удивленно смотрю в детское личико. Такой взгляд знакомый, словно на кого-то похожа малышка.

Ребенок опускает голову на плечо, и я несу ее дальше по коридору, ловя на себе любопытные взгляды. Уже будучи в ординаторской, понимаю, что ребенок после пережитого стресса уснул. Осторожно, чтобы ее не разбудить, перекладываю на диван, а сам сажусь рядом, чтобы малышка не упала. Начинаю разбирать документы и все, что составили врачи скорой. Первое, что бросается в глаза, — это мама. Исаева Елизавета Константиновна. Дрожащими руками достаю коричневую книжечку паспорта и уже знаю, что там увижу. Пострадавшая девушка, которую увезли в операционную с кучей травм, — это моя бывшая жена Лиза, с которой мы развелись чуть меньше двух лет назад.

Не могу справиться с эмоциями и, вскочив, делаю пару кругов по кабинету. Лиза сейчас там, наверху, борется со смертью. Подбегаю к раковине и, включив воду, умываюсь, чтобы немного прийти в себя. Как так произошло? Куда она ехала? Зачем?

Слышу ворочание за спиной и, обернувшись, смотрю на спящего ребенка, которого побеспокоил созданный мной шум. Выключаю воду и сажусь на диван, тихонько поглаживая малышку по спине и боку, чтобы она почувствовала тепло руки и не проснулась. У Лизы есть ребенок?