— Будем считать, что это восторг. — Или она просто хотела свой мячик.

Я включила поворотник и свернула на парковку торгового центра. Множество машин делали то же самое, но я не могла не вглядываться в каждую — не прятались ли за рулем «мамочки с футбольного клуба» или пожилого джентльмена чьи-то злые намерения.

Опустив стекло, я взяла парковочный талон.

— Нижние уровни. P4, секция C, — шептала я, снова и снова повторяя инструкции, которые Эван продиктовал мне три дня назад, пока я собирала как можно больше вещей и одновременно следовала его приказу — «паковать по минимуму».

С ребенком налегке не уедешь. Я вела свою машину на подземные уровни, содрогаясь, когда темнота сомкнулась вокруг. Флуоресцентные лампы горели ровным светом, но ведь и свет может погаснуть.

— Может, в новом доме мы заведем котенка, — сказала я Люси.

Она шумно выдохнула через губы.

— Даже разрешу тебе выбрать имя.

Я должна была думать о хорошем. О серебряных просветах среди туч. Только это могло нас спасти.

Припарковавшись, я сжала руль, не в силах двинуться. Кровь гудела в ушах, ладони стали влажными. Я смогу. Я уже прошла через ад, и последнее, что мне нужно, — остаться здесь и пройти через это снова.

Выключив двигатель, я шумно выдохнула, выбралась из машины и обошла ее, чтобы открыть заднюю дверь. Наклонившись, я расстегнула ремни Люси, пока она весело болтала, смешивая бессмысленные звуки с парочкой знакомых слов. Она шлепнула меня по щеке, и из груди вырвался смех — легкий, но почти сорвавшийся в истерику.

Держись. Еще чуть-чуть.

Эти слова я повторяла себе месяцами. Это и Люси — единственное, что помогало мне не сломаться.

Горло обжигало. Скоро я не смогу называть ее именем, данным при рождении. От одной мысли об этом хотелось кричать. Но безопасность была важнее.

Позади послышались шаги. Я резко обернулась и тревога чуть спала, когда я увидела знакомое лицо.

— Эван.

Его имя прозвучало больше как выдох, чем как слово.

Светлые брови Эвана сошлись.

— Ты в порядке?

Я нервно рассмеялась и смех прозвучал почти истерично.