— Теперь у нас полный состав. Можем приступать к нашей терапии. Для начала познакомимся. Каждый из вас должен о себе рассказать, — раскрыла дама тетрадь и принялась что-то записывать. А между тем девушка с розовыми волосами начала толкать речь.

— Суворова Ира. Семнадцать лет. Страдаю пироманией. Прошлым летом подожгла дом сестры и её мужа и испытала большое удовольствие, — после её признания, в горле страшно запершило. Даже трудно представить какие диагнозы у остальных. Следом с места поднялась другая особа, в руках у неё был снимок известного певца.

— Бессольцева Зина. 35 лет. Страдаю эротоманией. Убеждена, что в меня влюблена известная личность. Пару раз устраивала на него покушение, чтобы признаться в чувствах, — зачитывала она с листка, ещё бы психически больным людям тяжело признать свой недуг. Поэтому их попросили сделать это против воли, чтобы увидеть картину наглядно. Ужасно хотелось закрыть уши, ведь исповедь каждого пробивала насквозь. А когда слово взял парень, примерно моего возраста, чуть не упала со стула.

— Ильин Виктор. 25 лет. Синдром Котара. Убеждён, что уже давно умер.

— Молодцы. Выполнили, всё как вам сказали. А теперь послушаем нашу новую гостью. Её проблема, вряд ли оставит вас равнодушными. Прошу, — кинула психотерапевт на меня свой взгляд, и теперь дело осталось за малым, нужно выступить перед этими людьми. На ватных ногах поднимаюсь со стула и произношу.

— Дроздова Николь. 21 год. Страдаю аллотриофагией. Поедание несъедобных предметов. Сначала всё началось с прокладок, которые были с приятным мятным вкусом. Далее захотелось ваты, пропитанной йодом. Замучились с мамой вызывать рвоту, чтобы сберечь желудок. И когда, она тайком нашла бутылку с мочой, отправила в этот центр. Теперь осталось подвести итог своей пламенной речи. У меня полное извращение вкуса, — побледнела я от стыда. Ведь все уставились с таким отвращением. Ещё бы сама себя ненавижу, но поклялась не свести счёты с жизнью, ради любимого сына.

— Мама мия! Вот это исповедь! — раздался чей-то возглас.

— Ничего страшного. Мы и не с такими недугами работали. Николь, вы очень храбрая девушка раз поведали о своей проблеме. Правильно, не стоит в себе замыкаться, — улыбнулся психотерапевт, и принялся с нами работать.

Вечером, на душе было так тоскливо, что готова была наглотаться таблеток. И не знаю, зачем я сейчас держу в руках телефон и хочу услышать его голос. Боже, дай сил!

— Алло! — сразу ответил Камиль, а я чуть не упала с подоконника. — Говорите!

Глотаю слезы, чувствую в душе невыносимую боль, а потом сбрасываю звонок. В полной растерянности обхватываю колени своими руками, а потом кричу: