Моя жена.
Быть женатым, по крайней мере на Брианне, было удивительно. Каждый день был новым открытием. Она по-прежнему болтала без умолку, дразнила меня и порой заставляла добиваться ее внимания, но мне это нравилось. Она была для меня вызовом, который никогда не закончится.
Она была идеальной.
Даже когда называла меня стариком.
Я вспомнил прошлую неделю.
Я слышал, как она на кухне напевает, пока печет. Открыл дверь в кабинет, чтобы лучше ее слышать, и обнаружил, что напеваю вместе с ней. Я знал эту мелодию, но не мог ее определить. Она крутилась у меня в голове, пока я не подумал, что сойду с ума. Бросив работу, которую пытался выполнить, я спустился вниз, чтобы спросить ее.
Я слышал, как она на кухне напевает, пока печет. Открыл дверь в кабинет, чтобы лучше ее слышать, и обнаружил, что напеваю вместе с ней. Я знал эту мелодию, но не мог ее определить. Она крутилась у меня в голове, пока я не подумал, что сойду с ума. Бросив работу, которую пытался выполнить, я спустился вниз, чтобы спросить ее.
Когда вошел на кухню, я быстро нашел ответ. Брианна негромко пела, с широкой улыбкой на лице. Но я слышал слова и наконец узнал мелодию. Это был «Снеговик Фрости», но с измененными словами.
Когда вошел на кухню, я быстро нашел ответ. Брианна негромко пела, с широкой улыбкой на лице. Но я слышал слова и наконец узнал мелодию. Это был «Снеговик Фрости», но с измененными словами.
Старик Фрости был ворчливым и брюзгливым.
Старик Фрости был ворчливым и брюзгливым.
Я изменила его, видите ли.
Я изменила его, видите ли.
Потому что он полюбил меня
Потому что он полюбил меня
И мое золотое сердце...
И мое золотое сердце...
Она остановилась, увидев меня.
Она остановилась, увидев меня.
— Привет, — пискнула она.